– Нет, у вас есть проблемы с дикцией – вы с трудом выговариваете согласные, от чего они кажутся разобщёнными и несогласными. Вам нужно подлечить язык, чтобы мы смогли понять и услышать то, что вы собираетесь нам сказать. Доктор Ледюк, в санатории для него найдётся комфортная кроватка в милой комнатке с прекрасным видом?
Эжен Ледюк заулыбался так, что его глаза утонули в морщинах. Грегуар Ташлен снова соскочил с места, но его лицо больше не излучало свет демократии и равноправия – он был не на шутку испуган.
– Что вы имеете в виду? Вы хотите сказать, что собираетесь засунуть меня в пси…
– Тише, тише мсье Ташлен! Мы не употребляем подобных словесных оборотов! Всего лишь, мы предлагаем вам отдых на время поведения психиатрической экспертизы – это не страшно и безболезненно. Вот увидите, отдых пойдёт вам на пользу, и ваша дикция исправится – мы сможем понять вас.
Ухмылявшийся Мерц подлил масло в огонь:
– А если лечение вам не поможет, мы применим свои классические методы, которые помогут вам в кратчайшие сроки обрести дар речи, которую мы понимаем. Например, всевозможные физические процедуры, массажи и даже целебный электрический ток!
– А вам, мсье Конте, – продолжил Лаваль, – я думаю нужно продлить период отпуска. Думаю, вам тоже нужно отдохнуть. Но немного в другом месте. За каменной стеной нашего замка есть отдельные комнаты с толстыми стенами, там могильная тишина – она поможет вам отойти и собраться с мыслями, а нам даст время на работу.
Да, не такого отдыхах жаждал Конте… Кажется, для писателя точка кипения побила все границы и он, стоявший как соляной столб в полнейшем ступоре и рассеянности, понемногу начал осознавать серьёзность всей ситуации. У Грегуара перехватило дыхание, и немного качнувшись, он всё-таки решил предпринять последнюю попытку:
– Умоляю, дайте мне возможность всё объяснить! Просто послушайте, послушайте меня полминуты! Чёрт, если бы можно было написать – это было бы легче, понимаете, нам писателям проще изъясняться на бумаге нежели устно, потому нам так сложно говорить с другими людьми, мы и сами-то с трудом себя понимаем… Допустим, я забылся и проявил слабость, как итог – немного выпил. И случилось то, что случилось… – Грег ходил вокруг да около в прямом смысле слова. Он описывал круги по комнате, словно загнанный зверь. Вдруг он замолчал и подошёл к окну, где стоял Бёртон. Ташлен уставился в окно, и Бёртон решил не мешать ему предаваться элегии, поэтому попросту отошёл в другую часть комнаты ко всем остальным. И Ташлен продолжил свой рассказ – Вот как это было, уважаемые мсье. Шёл дождь или снег. Я не помню. Скорее снег… Сильный холод сковал моё тело. Я поднял глаза к небу и увидел… И увидел… пожар! – на этой несуразной ноте Ташлен схватил стоявший у старой батареи огнетушитель, рывком сорвал чеку и поток холодной, бурлящей пены направил прямо в лица обалдевших от неожиданности спецслужб.
Умывшись холодной пеной, Бёртон, Лаваль, Крой, Химмельхоф, Ледюк и прочие на какой-то миг оказались парализованными и беспомощными – Конте также досталась небольшая порция пены, от которой он обалдел не меньше других.
– Конте! Скорее, друг, скорее! Бежим! Бежим!
Растрёпанный Ташлен с огнетушителем в руках вцепился за локоть Конте и потащил его к выходу.
– Чёртов дебил! Что ты творишь?! – пытался отмахнуться от сдуревшего на почве стресса писателя.
– Что я творю?! Спасаю свою, а заодно и твою шкуру! Нет времени на болтовню!
– Там внизу охрана, нас пристрелят! Все писатели такие чокнутые?!
– Мы не сумасшедшие, мы отчаянные! Была ни была! Бежим!
Услышав возню и отдалённые крики Лаваля и Бёртона, дерзкий стрелок уже настраивал прицел, но был сбит с ног вместе со своим оружием всё тем же огнетушителем – Ташлен сбросил его со второго этажа прямо на голову стрелку, а дальше было уже делом случая. Агент спецслужб приложился головой о перила и своевременно отключился, очистив дорогу беглецам, устремившимся на всех парах по скользкому снегу в сторону лесного массива.
– Ташлен, Ташлен! Остановись, остановись придурок! Зачем ты это сделал?!
– Я же сказал, нет времени на болтовню, Конте, бежим, бежим, бежим!
Но Конте интересовала причина совершенно другого поступка. Он догнал прыткого писателя, схватил его за шкирку и припёр к сосне:
– ЗА-ЧЕМ?
– Что ЗА-ЧЕМ?! Конте, из нас хотели сделать груши для битья, а после и вовсе сдать на опыты этому Франкенштейну в окровавленных перчатках…
– Я не об этом, кретин! Зачем ты взял его с собой?!
Грегуар Ташлен и не заметил, как в суматохе прихватил с собой чемодан с индийским послом внутри. Вернее, с тем, что от него осталось…