Позже Николай Михайлович поинтересовался, кто первым скомандовал: «Залп!» и принял на себя вражеский удар.
note 50
Лейтенант И. И. Заика — отличный артиллерист, любитель истории, часто рассказывал матросам об обороне Севастополя 1854–1855 годов. На вопрос батарейцев: «Не родственник ли вы Федору Заике — герою первой обороны?» — ответил: «Не знаю, но горжусь им и светлого имени его не посрамлю».
Слова командира не разошлись с делом. Когда было замечено движение колонны танков и машин, последовала его команда: «Залп!» Это был поистине мастерский огневой налет. Остановились танки. Взрывались следовавшие в колонне бензовозы, горели автомашины.
Разгромив врага, батарея прекратила огонь и даже не была обнаружена. Заика собрал личный состав, предупредил, что у них нет пехотного прикрытия. Краснофлотцы, не занятые непосредственно у орудий, вышли в окопы впереди батареи. На следующее утро враг снова двинулся к Севастополю. Трое суток шла неравная борьба. Лишь когда все орудия оказались разбитыми, многие воины погибли, Заика дал последнюю радиограмму и уничтожил рацию. Оставшаяся группа бойцов отважно билась в окружении, а затем сумела прорваться к своим.
1200 выпущенных снарядов, мужество и боевое мастерство моряков батареи были первым заслоном на прямом пути к главной базе. За трое суток батарея уничтожила 16 танков и 7 автомашин с пехотой. За стойкость и мужество в тех боях командир батареи И. И. Заика и ее военком С. П. Муляр были награждены орденом Красного Знамени.
31 октября Елисеев, Кулаков, Азаров собрали руководителей соединений, сообщили о тяжелой обстановке, потребовали обеспечить стойкость всех бойцов в обороне. Было принято решение вывести все крупные корабли на Кавказ.
Утром 1 ноября на главную базу флота приехал И. В. Рогов. После беседы они вместе с Кулаковым вышли с ФКП на берег Южной бухты. Начался налет вражеской авиации.
note 51
Многие самолеты пикировали и бросали бомбы на маскировочную сетку — в то место, где еще вчера стоял линкор «Парижская коммуна». Николай Михайлович засмеялся. Сказались, должно быть, нервное перенапряжение, бессонные ночи. Рогов, не видя вокруг ничего смешного, с недоумением смотрел на члена Военного совета.
— Вот если бы мы на месте оставили линкор, — пояснил Кулаков, — было бы не до смеха.
На подступах к городу шли ожесточенные бои. 2 ноября с Кавказа возвратился Октябрьский. Совместно с Кулаковым он одобрил подготовленное работниками политуправления обращение Военного совета флота к защитникам Севастополя. На другой день оно было опубликовано в газете «Красный черноморец». Напомнив о славных революционных и боевых традициях флота, обращение призывало: «Ни шагу назад. Каждый боец, командир и политработник должен драться с врагом до последней капли крови, до последнего дыхания…» На митингах и собраниях моряки поклялись до конца отстаивать город русской морской славы Севастополь.
Первого ноября впервые по скоплению войск противника ударила дальнобойная крупнокалиберная батарея № 30. Мастерство артиллеристов, корректировщиков помогло попасть в цель уже первым снарядом. Запылали бензоцистерны, подрывались машины с боезапасом, гибли вражеские солдаты. В тот день батарея вела огонь по врагу еще четыре раза, а на другой день — уже двенадцать! Во время одного из боев у орудий присутствовали И. В. Рогов и Н. М. Кулаков. Они высоко оценили его результаты. Рогов, находясь в самый критический момент среди севастопольцев, всеми силами помогал Военному совету, политработникам. Отбыв затем вместе с другим членом Военного совета И. И. Азаровым в Новороссийск, он значительно ускорил отправку в главную базу столь необходимой для ее защиты 8-й отдельной бригады морской пехоты.
Эта бригада под командованием полковника В. Л. Вильшанского
note 52
стала одним из основных соединений при обороне Севастополя до подхода Приморской армии. Нанеся врагу ощутимый контрудар, она помогла сорвать попытку противника взять город с ходу. В своих мемуарах немецкий командующий Манштейн, объясняя, почему не удалось овладеть Севастополем в ноябре, написал: «…Противник счел себя даже достаточно сильным для того, чтобы… начать наступление с побережья севернее Севастополя против правого фланга 54-го корпуса. Потребовалось перебросить сюда для поддержки 22-ю пехотную дивизию из состава 30-го армейского корпуса. В этих условиях командование армии должно было отказаться от своего плана взять Севастополь внезапным ударом с востока и юго-востока…»
Враг был остановлен. Следовало совершенствовать оборону, готовиться к зиме, а хозяйственникам 8-й бригады никак не удавалось получить шанцевый инструмент, сапоги, теплое белье, походные кухни. Комиссар бригады Л. Н. Ефименко обратился к члену Военного совета флота. На ФКП Николай Михайлович обнял бывшего однокашника по академии:
— Наслышан о твоих молодцах. Дали фашистам по мозгам. Спасибо от Военного совета морякам бригады.
— Передам. Знаем, отступать в Севастополе некуда. На нашем участке враг не пройдет.
— Понимаю, прибыли налегке. Какие нужды? Первоочередные! Сам понимаешь, не в Питере в Гостином дворе.
— Ломы, лопаты — оборудовать укрепления. Походные кухни — питаться. Сапоги и теплое белье — одеться. Уходили сюда в спешке, — отвечал Ефименко.
Кулаков позвонил командующему береговой обороной: инструмент будет. Начальник вещевого снабжения пока смог удовлетворить потребности лишь частично.
Через горком ВКП(б) на территории судоремонтного завода удалось найти для бригады старые полевые кухни. Их быстро отремонтировали.
note 53
…К Севастополю отходила измученная боями, усталая, тяжело переживавшая отступление по Крыму, поредевшая Приморская армия. Ее руководители — командующий генерал-майор И. Е. Петров и член Военного совета бригадный комиссар М. Г. Кузнецов 3 ноября прибыли в город. На ФКП флота они прежде всего зашли к хорошо знакомому им по Одессе Кулакову.
Петров взял лист бумаги и стал записывать номера полков и количество оставшихся в них людей. Картина получалась невеселая. Но, как было известно, ожидался подход отставших, пробивающихся через заслоны врага, пробирающихся по горным тропам частей и подразделений. Кулаков, напомнив об этом, сказал, что флот поможет пополнением. Он тут же позвонил начальнику одного из отделов штаба флота, чтобы срочно изучили возможность пополнения. Высказал предположение, что к приморцам перейдут флотские части, уже находящиеся на оборонительных рубежах.
Настроение у Петрова и Кузнецова поднялось. Они вместе с членом Военного совета направились к Октябрьскому. Командующий флотом подтвердил высказанные Кулаковым соображения о пополнении армии. Подойдя к карте, рассказал об оборонительных рубежах под Севастополем, посоветовал Петрову побыстрее выдвигать войска на позиции у города.