Прикинул, сколько заговоренных патронов осталось, сменил магазин, когда услышал шаги, выхватил вторую гранату и бросил, сам же побежал в противоположном направлении, рассчитывая и в этот раз одурачить чародея. Граната взорвалась, казалось, началось землетрясение, которое погубит всё здание. Кирилл не стал сворачивать в другой коридор, метнулся в обратную сторону. Замысел удался — чародей направлялся к единственной неповрежденной арке, Кирилл же вылетел из другого коридора, пулей метнулся к своему противнику, завертелся вихрем, нанося удары клинком чередующиеся с пистолетными выстрелами, умудряясь оставаться за спиной чародея.
Вспышка!
Цели не достигла, но обожгла, из рубца на спине слабо сочилась кровь. Комиссар приземлился на четвереньки, вонзил меч во второй круг, кувыркнулся, уворачиваясь от направленного прямо в него разряда, выдал последнюю серию выстрелов заговоренными пулями, бросился к заваленному аркой проходу, но вместо того, чтобы скрыться под сводом врезался в стену.
Морок! Сместиться не успел — молния ударила в спину, чудовищная боль пронзила левый бок, Кирилл не удержался, вскрикнул, но самообладания не потерял. Чародей тоже не всесилен — колдовство ослабло, раз молния не убила, значит запас прочности волшебника подходил к концу.
Действуя инстинктивно, комиссар сместился в сторону. Вовремя — молния ударила в то самое место, где он стоял мгновение назад, но лишь слегка пошкрябал стену, а не размолола камень в пыль, как было поначалу.
Кирилл почувствовал, что хромает. Плохо — пока ещё он передвигался быстро, но если повреждение серьёзное, то очень скоро даже адреналин не поможет и боль сломит его. Нужно было поскорее справляться с чародеем.
Уклоняясь от очередной молнии, комиссар перезарядил пистолет, открыл огонь обычными патронами, сильно толкнулся здоровой ногой, кувыркнувшись очень далеко. Очутился прямо у меча, но вытащить клинок не успел — волшебник разгадал его замысел, ударил прямо туда, где он приземлился, заставив комиссара отскочить назад. Недолго думая, комиссар встал и, отступая, принялся стрелять по контуру последнего, центрального круга. Удалось — слабый, напоминающий флуоресцентный свет, исходящий от окружности, погас, знаменуя нарушения целостности контура. В этот момент молния ударила прямо в левую ногу, заставив Кирилл закричать во второй раз. Он упал, откатился в стону от очередной пущенной в его сторону молнии, попытался встать, но тут же припал на колено, пользуясь лишь правой ногой и руками, сумел скрыться от атак волшебника в ближайшем коридоре. На этот раз чародей не торопился подходить, выжидал.
Кирилл поглядел на раненную ногу — через бедро тащился жуткий черно-алый шрам, исходил запах палёного мыса. С задней стороны голени кровила другая жуткая рана. Наконец болела область чуть ниже ягодицы — туда колдун угодил в самый первый раз. Пощупав заднюю часть бедра, Кирилл скорчился от боли — казалось, молния выдрала кусок мяса. Из коридора донёсся лязг меча — чародей пытался вытащить вонзенное в пол оружие комиссара.
Кирилл зарядил последний магазин, прыгая на одной ноге, выскочил в зал, с ходу открыл пальбу, неуклюже свалился набок, стараясь выполнить кувырок. Чародей, застигнутый комиссаром у меча, снова принялся читать заклинание, но вид у него был измождённый. Мог бы прикончить Кирилла, но молния ушла куда-то в сторону, со второй сумел совладать, но комиссар уже очухался, откатился, выстрелил. Тут настала очередь чародея кричать — оберег на его груди вспыхнул, рассыпался.
— Сдаюсь! — завопил колун, подавшись назад, будучи уверенным, что следующая пуля убьет его.
— Руки подними, пой гимн своего ордена, — потребовал стоявший на коленях и державший чародея на мушке комиссар.
Волшебник подчинился немедленно, Кирилл отложил пистолет в сторону так, чтобы в любой момент мог схватить его и прикончить колдуна, занялся перевязкой своих ран.
…
Взрывы и грохот, доносившиеся из замка, стихли. Крестьяне испугано переглядывались, один из них подошёл к голове.
— Так что же, Никита Алексеевич?
Тот пожал плечами
— Вы, — обратился он к двум крестьянам, — заберитесь на тот уступ, если увидите, что выходит комиссар, стреляйте в спину. Вы втроем караульте здесь, остальные в рощицу. Этого, — он кивнул в сторону Захара, — тоже туда волоките.
Устроив засаду, крестьяне стали ждать.
…
— Слышишь как тихо, — сказал Кирилл волшебнику. Тот мрачно посмотрел на него, ничего не ответил. — Голова за вас, ясное дело, вот только скольких он с собой приволок. А с тобой что делать прикажешь?
Волшебник продолжал молчать.
— Не знаешь? Ну, тогда не обижайся, — Кирилл в полсилы ударил колдуна рукоятью пистолета в затылок. Тот потерял сознание, бухнулся на землю. Проверив пульс(бывало, после таких ударов люди уже не приходили в себя), Оболенский убедился, что чародей жив, после чего стал готовиться к предстоящей битве. Он хромает, в пистолете осталось всего два патрона. По дороге он, правда, захватил винтовку одного из народоборцев, но с боевым стилем комиссара она не сочеталась.
Оторвав широкий клочок рукава рубашки, Кирилл плотно затянул израненный голеностоп, меч снял с пояса, повязал себе за спину, схватив двумя руками винтовку, стал подниматься по ступенькам наверх, к выходу из подвала. Не торопился, подождал, когда глаза привыкнут к свету, сконцентрировался и произнёс простенькое заклинание, пытаясь вызвать морок. Сомневался, что получится: обет молчания он хранил недолго, произнес много ненужных слов. Всё-таки вышло — в воздухе материализовался двойник Кирилла. Даже с полувзгляда было понятно, что это не человек, но крестьяне нервничали, могли спутать.
Не успел двойник подняться из подвала, как прогремела канонада выстрелов, фантом растворился, но этого было достаточно. Над входом в подвал не меньше двух человек, в кустах на пригорке пряталось ещё как минимум трое. Оттолкнувшись здоровой ногой, комиссар прыгнул, придав себе вращательный момент. Развернувшись в полете спиной к прятавшимся в кустах, он сразу заметил затаившихся над выходом крестьян, которые растерянно смотрели туда, где только что растворился его двойник. Целиться из винтовки было неудобно, но в полете он успел выстрелить трижды, одного убил с ходу, второго серьезно ранил — крестьянин застонал, выронил ружье, хотел отползти, да неуклюже грохнулся вниз с надстройки, на которую они с его сообщником забрались. Упал неудачно — шмякнулся головой об угол ступеньки, пробрил череп, вероятнее всего умер.
Кириллу некогда было интересоваться судьбой бедолаги, он перевернулся на живот, стал стрелять по прятавшимся на пригорке крестьянам. Стрелял практически наугад, стараясь в памяти воспроизвести траекторию пуль, направленных в его двойника. Ему опять повезло, — после пятого выстрела один крестьянин завопил, двое других побросали ружья, бросились убегать. Вовремя — в винтовке у Кирилла остался один патрон. Тут в него стали стрелять со стороны рощи. Пули ложились кучно, Кирилл чудом успел укрыться за стенами подвала. Попробовал встать на больную ногу. Больно, но терпимо. Успеет добежать до рощи? Другого выбора не оставалось. Выбросив винтовку, комиссар выхватил меч, набрав полную грудь воздуха, выскочил на пригорок, вращаясь, рывками передвигаясь из стороны в сторону, нарезая зигзаги по неудобной каменистой почве, претерпевая боль, он поднимался к роще.