Выбрать главу

К счастью, об участии Адзисава в деле никто не подозревал, поэтому командование решило сохранить все в тайне. Пусть резня в Фудо никоим образом не будет связана с армией. Итак, никакой Адзисава в районе Фудо не был, да и никаких секретных учений вообще не проводилось. Начальство постановило предать дело забвению.

Однако Адзисава забыть тот страшный день не смог, лицо Мисако стояло у него перед глазами день и ночь. Если бы он не посоветовал ей тогда вернуться в поселок, она бы осталась жива!

И еще он все время вспоминал, как Ёрико вцепилась в него ручонками и крикнула: «Не надо!», а он оттолкнул ее и все-таки убил несчастного безумца, пусть в целях самообороны. От удара кровь брызнула девочке в лицо. Это он, Адзисава, виноват в том, что Ёрико повредилась в рассудке, он обязан взять заботу о ребенке на себя.

Так и получилось, что Адзисава уволился из армии, переехал в Хасиро, где жила семья погибшей Мисако, забрал к себе Ерико Нагаи и решил строить жизнь заново. Но судьба рассудила иначе: Томоко, которую он полюбил, пала от рук убийц, и, желая отомстить за нее, Адзисава оказался вынужденным вступить в борьбу со всем городом.

Нанося направо и налево удары топором, Адзисава чувствовал, как неукротимая, сумасшедшая ярость ярким пламенем пылает в его мозгу. Он стал жертвой того же безумия, что поразило несчастного Сонъити Нагаи. Адзисава взмахивал топором, но видел он перед собой не «Бешеных псов», а два девичьих лица — Томоко и Мисако, — которые постепенно сливались в одно. А губы шевелились, повторяя в такт взмахам строки стихотворения «Умершей красавице», написанного Митидзо Татихара, поэтом, которого Адзисава так любил в юности:

Тень глаз твоих подернулась туманом, И вот уже не помнит мир о ней; Она далёко, там, где аромат Цветущих яблонь и иное небо, Усыпанное звездами. А здесь Весну сменяло лето торопливо, Твои уста смеялись. Но не мне Была улыбка их дарована, и голос Звучал не для меня. Ты угасала, Как песня, отзвучавшая во сне.
Сегодня ночью я зажгу свечу, И возложу увянувшую розу, И буду тихо плакать о тебе В лучах луны, израненной жестоко.
Ты, верно, и не знала обо мне, И скорбь моя тебе не в утешенье, Но все же я скажу: «Пусть мирно спит Твоя краса под нежной сенью яблонь».

Нет больше ни Мисако, ни Томоко. Ради чего он жил, на что потратил лучшие годы? Обучаясь военному делу, он думал стать доблестным защитником родины, но приобретенные знания и навыки привели его к кровавой трагедии. Своим ускользающим разумом Адзисава понимал: он творит нечто кошмарное, Мисако и Томоко в ужасе отшатнулись бы от него, но остановиться был не в силах, безумие рвалось наружу из неведомых тайников его существа.

Он услышал детский крик. Кто-то привел сюда Ёрико, она стояла, окруженная полицейскими. Адзисава не видел никого, кроме своей приемной дочери, она казалась ему окутанной сияющим ореолом снежинок.

— Ёрико! — позвал он и двинулся к девочке, но та показала на него пальцем и отчетливо произнесла:

— Этот человек убил моего папу.

Никогда еще Адзисава не видел у нее таких глаз, они больше не высматривали что-то в непонятном далеке, а смотрели прямо, и взгляд их горел жгучей ненавистью.

Адзисава понял, что девочка вспомнила все. Должно быть, вид залитого кровью человека с топором в руке помог памяти восстановить ужасную картину трехлетней давности. Ожившие воспоминания заслонили все хорошее, что сделал ей этот человек, он не был для нее больше ни воспитателем, ни единственным защитником, а лишь злодеем, убившим отца.

Адзисава ясно прочитал это во взгляде Ёрико, и все вокруг исчезло, затянутое черной пеленой.

СОЗРЕВАНИЕ ЗВЕРЯ

Выбившийся из сил Адзисава был доставлен полицией в клинику, где специалисты произвели психиатрическую экспертизу. Врачи обнаружили в мозгу арестованного абсцесс, из которого были выделены эльвинии — те самые бактерии, что вызывают заболевание капусты, называемое «мягкой гнилью». Считается, что людям и животным, вследствие высокой температуры их тела, бактерии, губительно действующие на растительные организмы, не опасны. Однако ученые установили, что один из видов эльвинии способен оказывать вредное воздействие и на представителей фауны, а также на человека.

Специалисты выступили со следующей гипотезой: очевидно, в окрестностях Фудо Адзисава питался листьями капусты, пораженной «мягкой гнилью». Но им, конечно, и в голову не пришло, что подлинный убийца, Сонъити Нагаи, тоже мог стать жертвой опасных бактерий.