Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина

Рассмотрение «типов» весьма забавно, если правильно подходить к делу.

^9–10 вкуса очень мало / У нас и в наших именах. Поскольку «и» означает либо «даже», либо «также», то может быть понято или как «у нас очень мало вкуса даже в наших именах», или как «очень мало вкуса в нас и также в наших именах». Однако первое прочтение предпочтительнее.

¹⁴ Жеманство. Пушкин писал Вяземскому (конец ноября 1823 г.): «Я не люблю видеть в первобытном нашем языке следы европейского жеманства и французской утонченности. Грубость и простота более ему пристали».

В «ЕО», однако, Пушкин не сохранил «библейскую похабность», которую защищал.

XXV

   И такъ она звалась Татьяной.    Ни красотой сестры своей,    Ни свѣжестью ея румяной,  ⁴ Не привлекла бъ она очей.    Дика, печальна, молчалива,    Какъ лань лѣсная боязлива,    Она въ семьѣ своей родной  ⁸ Казалась дѣвочкой чужой.    Она ласкаться не умѣла    Къ отцу, ни къ матери своей;    Дитя сама, въ толпѣ дѣтей ¹² Играть и прыгать не хотѣла,    И часто, цѣлый день одна,    Сидѣла молча у окна.

² После этого отрицательного вступления Пушкин не стал, как можно было бы, судя по интонации, ожидать, употреблять придаточное предложение, начинающееся с «но», чтобы достичь стилистического равновесия (как в главе Восьмой, XIV и XV). Ср. анонимное произведение «Современная жена» (Лондон, 1769), I, 219–20 (капитан Уэстбери — сэру Гарри): «Она [Джульет, младшая дочь леди Бетти Перси] не была красива, но в высшей степени обладала „je ne sais quoi“ <„не знаю чем“>, что еще более привлекательно, чем слишком правильная красота… Я был очарован… ее здравым смыслом, ее непосредственным поведением, лишенным легкомыслия, кокетства или высокомерия».

⁸ девочкой чужой (тв. пад. после «казалась»). Странная девочка, беспризорный ребенок, девочка-подкидыш.

Тема необщительных детей, мальчиков и девочек, часто встречается в романтизме. Такова Розамунда Грей у Чарлза Лэма: «С детства она была чрезвычайно застенчива и задумчива…» («Розамунда Грей», гл. 1).

¹⁴ Сидела молча у окна. Глава Третья, V, 3–4 — «молчалива… села у окна»; глава Третья, XXXVII, 9 — «Татьяна пред окном стояла»; глава Пятая, I, 6 — «В окно увидела Татьяна»; глава Седьмая, XLIII, 10 — «Садится Таня у окна»; глава Восьмая, XXXVII, 13–14 — «и у окна / Сидит она». Ее лунная душа постоянно обращена в романтическую даль; окно становится символом тоски и одиночества. Последнее воспоминание Онегина о Татьяне (глава Восьмая, XXXVII, 13–14) весьма изящно связано с первым впечатлением о ней (глава Третья, V, 3–4).

XXVI

   Задумчивость, ея подруга    Отъ самыхъ колыбельныхъ дней,    Теченье сельскаго досуга  ⁴ Мечтами украшала ей.    Ея изнѣженные пальцы    Не знали иглъ; склонясь на пяльцы,    Узоромъ шелковымъ она  ⁸ Не оживляла полотна.    Охоты властвовать примѣта:    Съ послушной куклою, дитя    Приготовляется шутя ¹² Къ приличію, закону свѣта,    И важно повторяетъ ей    Уроки маменьки своей.