— Что ж делать, бесхозы, бесхозы.
— Ну ладно, — заключил, я в некотором сумнении, — хоть не пропали, в дело пошли. Тоже вроде как мертвые души.
— Но ты их не снимешь, — заключил и он.
Естественно. Но… как-нибудь, когда ты отлучишься… я их — того, щёлкну, мы потом покажем где-нибудь, этот документ-монумент.
Какие всё значительные, благородные лица, каменные головы-бюсты, и никаких дешевеньких фото на овальных блюдечках, чинно, дорого достойно. И всё ж впечатление, что это — не те лица. То есть они как бы и те, похожие наверное, на покойников, но — убавлены им годы, они очень молодые, увеличены лбы, подозрительно аристократичны черты и добры глаза. Ой, вряд ли…
Генерал-лейтенант милиции: в фуражке, с орденами и усами; гравер даже сделал ему заслуженные седые виски, а все ж не тянет на такой высокий чин молодое лицо, и задумчивостью он больше глядит виолончелистом:
«ТЫ НЕ УСПЕЛ ПРОЖИТЬ СВОЙ СРОК, ЛЮБИМЫЙ,
И ПАЛ В БОЮ, ХРАНЯ СВЯТУЮ ЧЕСТЬ, СЕБЯ ГУБЯ.
НЕ ПРОХОДИ СПОКОЙНО, ПОДСУДИМЫЙ,
ВСТАНЬ НА КОЛЕНИ — ОН ЛЮБИЛ ТЕБЯ.»
Да, и мне хочется пасть на колени и целовать бордюр. Может, я тоже стану подсудимыми. А в каком бою ты пал, генерал? Или в кабинете пристрелили тебя свои, что-то не поделив?
Вот зорко щурится полковник с бородкой, погибший в Чечне. Тоже внутренние войска, милиция. Правда, бородок я у них не видал. А рядом — как раз и подсудимый. Опять могучая стелла из благородного габбро, на ней улыбающийся профиль пахана о воловьими жилами на шее. В верхнем углу крестик, и почему-то католический. Наискось, письмом идут строчки, из популярной их песни:
МИША-КАРАТЭ. 1962–1994 г.г.
Уровень поэзии — мощный, ямбический, и даже что-то христианское слышится: «позабудем обиды». Ну, конечно, как же их помнить, если работаете стаей, и чего делить, если все эти хлопчики, братаны, други, мужики, авторитеты всё — и наше, и ваше — переделили в начале 90-ых годов? А между собой — это уже смертельно, ни к чему, не улыбнётся живой улыбкой этот чудесный Мишка.
Итак, снимем, их вместе: правоохранительные органы и пахан. Охотники и дичь. Или даже наоборот.
Я углублялся в неподвижный хоровод «уважаемых людей», они улыбались и попугивали меня, а я их привольно щёлкал: ряд в перспективе, группами, поодиночке, с берёзками, с тепличными орхидеями и валами гладиолусов на цветниках. И все — «павшие в бою». Или «на боевом посту». А когда у нас Родина была без героев?
Но вот изысканное надгробие: громадный ангел (опять ангел! и вроде того, что у кладбищенских врат) приосенил крылами бюст на высоком узком постаменте: крепкая башка, плечи грузчика, глаза бешенные:
ВИТАЛИЙ ОЛЕГОВИЧ БРЫХАЛОВ
генеральный директор ТОО «МУТАНТ»
Род. 17.XI.1940. Погиб в день путча 4.Х.1993.
ПОМНИМ, СКОРБИМ, ЛЮБИМ…
Однако…
Тут возник мой куда-то пропадавший Вергилий.
— Он погиб как — как нападающий или защитник?
— Конечно, как нападающий. За Конституции пал.
Вот, значит, кто крушил и топтал несчастных москвичей.
— И сколько ж примерно стоит такая композиция, как думаешь?
— Много додадов, много додадов, — уклончиво отвечал он. — Тыси, десятки тысь (он, оказывается, и «щ» не выговаривал).
— Во какая красота! Есть же и новые Праксители.
И я сфотографировал это чудо и в лоб, и сбоку, и сзади.
— Кстати, вон тот мужик, нападающий, лежит уже два года, так давно ли ваш Пер-Лашез существует?
— С девяносто втодого. 25 гектадов отмахали, половина уж занята, а там ещё запасное поле, но пока отец Стефаний овощ там дазводит, он у нас лютый, агдадий, ходоший поп.
— О, так и церква тут есть?
— А вон кдест, видишь.
Точно, за дальними соснами, просверкивала верхушка небольшой, видимо, церковки. Ничего, скоро, дойдём.
Лежачая плита. Банкир. Личный как бы росчерк-роспись — как на бухгалтерских документах
САША МОГИЛЬНЫЙ-МИХАЙЛОВ
Кредит-банк и друзья
Портрета нет. Почему? И почему это они все без отчества: Миша, Саша, Вова… Как в зоне. Впрочем, это зона Смерти.
— Как — его? — спросил я у смотрителя.
— В «медседесе» взодвали. Недавно.
— «Крыша» наехала?
— А… вдоде того. Поддобности неизвестны.
— Да уж, наверно, такими миллионами ворочал. А это какая прелесть! — беломраморная женщина по пояс, оперлась задумчиво локтем о столбик, по подножию идёт информация: