Приведя слова документа о том, что "должен быть выдвинут лозунг восстановления Советов", Слепков не считает нужным продолжить цитату, хотя бы до точки, и пропускает фразу, которая определяет содержание этого лозунга ("восстановлением Советов, как подлинных органов пролетарской диктатуры, где рабочим и деревенской бедноте должно быть обеспечено безусловное преобладание"). На подобной лжи и фальсификации построена вся статья.
Дело, конечно, не в Слепкове. Недобросовестность полемических приемов его и его соратников достаточна известна, и его мелкие жульничества показывают только жалкое бессилие его критики. На них можно было бы не обращать никакого внимания, если бы читатели "Правды" имели возможность проверить по подлиннику "добросовестность" его полемики. Но в том то и дело, что они этой возможности лишены и могут судить о нашем документе только по приводимым Слепковым цитатам.
Мы не можем не выразить своего удивления по поводу того, что ЦО партии помещает критику неопубликованного партийного документа
и тем фактически помогает Слепкову обманывать партию. Мы думаем, вместе с тем, что ЦК и Политбюро не могут взять на себя роли укрывателя литературных мошенников.
Для этого есть только один способ, В своем заявлении мы требовали отпечатания нашего документа и рассылки его партийным организациям. Теперь, когда отдельные кусочки этого документа появились в печати, мы имеем неотъемлемое право требовать опубликования в печати же (в "Большевике" или в особом издании) всего нашего документа: если перед лицом партии и рабочих нам брошено обвинение в меньшевизме и ликвидаторстве, то партия и рабочий класс имеют право проверить эти обвинения не по тем цитатам, которые Слепкову благоугодно было довести до их сведения, а по подлинному документу. Мы не мыслим себе, чтобы ЦК не выполнил этого нашего требования. С товарищеским приветом
Емельянов (Калин) В.
Миньков М.
Смирнов В.
Хоречко Т.
Судя по приводимым в статье Слепкова цитатам, в наш документ при его размножении, по-видимому, вкрались некоторые опечатки: так, например, в одном месте, вместо слова "пролог", стоит "предлог", в другом, вместо "линии на мелкого производителя", сказано "линия на нашего производителя". Мы очень просили бы прислать нам несколько экземпляров перепечатанного документа для исправления этих опечаток.
[13 июля] 1927 г.
ПИСЬМО КАНЕВСКОМУ
Уважаемый товарищ,
Вы пишете, что в организации города Лубны мою "речь" на Ярослав-ском вокзале изображали так: "У нас не диктатура пролетариата, а диктатура узурпаторов"... и т. д. Вы выражаете сомнение, правда ли это? Я со своей стороны должен высказать ту мысль, что авторы такого рода сплетен слишком сильно рассчитывают на человеческую глупость. На самом деле никакой "речи" на Ярославском вокзале я не произносил, а на требование собравшихся там товарищей сказать несколько слов, я ответил следующей фразой: "Опасности для нашей страны сейчас велики, времена трудные, и каждый из нас должен быть вдвойне верным сыном революционной ленинской партии!" Ничего другого я не сказал. Текст моей "речи" удостоверен свидетельскими показаниями - не оппозиционеров, а противников оппозиции. Эти показания имеются у ЦКК. Тем не менее, не только на собраниях, но и в партийной печати мне приписывается совершенно фантастическая речь на Ярославском вокзале. Все это ложь с начала и до конца.
Почему я счел нужным сказать о том, что каждый из нас должен быть вдвойне верным сыном ленинской партии? Потому что есть негодяи, которые говорят, что оппозиция в одном фронте с Чемберленом и что неизвестно, как оппозиция будет себя держать в случае войны. Негодяи, которые это говорят, сами этому не верят. Но они рассчитывают на глупость одних и на заинтересованность других. Наши враги могут поверить подлой клевете о том, что Троцкий, Зиновьев и другие не считают будто бы обязанностью каждого революционера защищать советскую республику до последней капли крови. Клевета негодяев ослабляет нас, таким образом, пред лицом внешних и внутренних классовых врагов. Смысл моей фразы на Ярославском вокзале был тот, что у нас, в ВКП, нет и не может быть разногласий насчет защиты пролетарской диктатуры и советского государства.
Вы пишете, что письмо мое Правлению рабочих клуба, было, так сказать, запрещено цензурой. Письмо это Вы и другие товарищи читали. Моя "речь" на Ярославском вокзале была проникнута тем же духом, что и это запрещенное письмо. Считаю, что сокрытие моего письма, как и распространение ложных слухов о моей речи, представляют собою действия глубоко антипартийные, вносящие смуту и деморализацию в ряды членов партии. Нам нужны не слухи, не сплетни, не сокрытие писем, а честное и добросовестное обсуждение спорных вопросов партией, которая одна только и способна охранить свое единство и свою боеспособность на революционных основах ленинизма.