4) В семье не существует государства или полиции, а все возникающие вопросы решаются сообща. Для маленького ребёнка родители — сами по себе авторитет, и необходимость подчиняться установленным ими правилам не вызывает сомнений. Желание бунтовать возникнет позже — примерно в тринадцать лет (у всех по-разному), став одним из этапов взросления;
5) Дети не создают семьи — в противном случае это уже не дети. В то же время детская, наивно-трогательная влюблённость в хорошенькую соседку по песочнице или школьной парте — вещь совершенно естественная;
6) Дети не воспитывают собственных детей — в противном случае, это опять же, уже не дети. Воспитанием младшего поколения, если таковое есть, разного рода братиков-сестрёнок, племянников-племянниц занимается всё малое общество — семья, причём ведущая роль принадлежит профессионалам — родителям;
7) В семье все живут вместе — вместе собираются за обедом и ужином, вместе идут в поход и на пикник, а если семья многочисленна и небогата, нередко даже спят в одной комнате;
То есть, светлая мечта о коммунизме, о некоем идеально устроенном обществе на самом деле ни что иное, как подсознательное, невысказанное желание вернуться в детство. Во времена, когда жить было проще, окружающий мир — ярче, впечатлений — больше, люди — добрее, а проблемы — простыми и легко решаемыми. А само коммунизм — ни что иное, как детство, не закончившееся в тринадцать-пятнадцать-девятнадцать лет (нужное — подчеркнуть, недостающее — вписать), а продолженное «в навсегда» в будущее.
Вот тут-то и кроется ловушка.
Взрослому, умному, сильному, самостоятельному человеку с жизненным опытом, с характером, с амбициями невозможно переложить «свободу выбирать, ответственность решений» на кого-то другого, более умного и сильного, вновь стать милым несмышлёнышем, о котором будут заботиться, и которого будет водить за ручку общество-коммуна. Взрослый человек может искренне разделять коммунистические идеи — но какими бы убеждёнными единомышленниками не были строители нового общества, среди них, как и среди любых других взрослых людей неизбежен конфликт мнений и интересов, который рано или поздно закончится или распадом нового общества или всеобщей апатией.
Из этой ситуации у коммунистов есть два выхода:
Первый — террор, далеко не бессмысленный, но непременно беспощадный. Тем ли, другим ли, третьим ли способом, но «железной рукой загнать человечество в счастье», заставить людей жить не самостоятельно, а сообща. Не останавливаясь и перед сознательным уничтожением несогласных.
Отсюда и чудовищный кровавый разгул во времена Гражданской войны, о котором коммунисты стараются не вспоминать. А если разговор и заходит, доказывают, что:
его вообще не было;
белые были ещё хуже;
пострадавшие сами виноваты, новой жизни не хотели;
Отсюда и коллективизация, про которую сам Сталин сказал, что это было нечто ужасное. Крестьянин — трудящийся, но трудящийся собственник, которого следует перевоспитать, приучив к совместному труду на общее благо:
«Как ты иначе перестроишь собственническую психологию мужика? Убеждением? Розовая водичка! Ну, будут рыпаться, бузить — может, даже побунтуют. А потом свыкнутся и начнут понемногу перестраивать свою психологию. А дети их будут уже расти в новых условиях и им даже непонятна будет прежняя психология их папенек и маменек…».
Отсюда и сталинские репрессии, когда приговоры выносились по упрощённой процедуре, «особыми совещаниями» и «тройками», без суда и доказательства вины обвиняемого:
«Тройка» в составе руководителя управления НКВД СССР по республике (краю, области), секретаря обкома ВКП(б) и прокурора республики (края, области), в соответствии с Оперативным приказом Народного Комиссара внутренних дел СССР № 00447 от 30 июля 1937 года имела право приговорить к расстрелу или к заключению в тюрьму или лагерь на срок до десяти лет;
Отсюда и террор Красных Кхмеров в Камбодже, когда женщин убивали только за то, что те красивы, а интеллигентам разбивали головы мотыгами;
Отсюда и стукачество, процветавшее в израильских кибуцах;