Правда, если до национализации фабрики они были на короткой ноге с её хозяином и он выступал дополнительной гарантией безопасности, то теперь, когда владелец завода уехал или был убит, они, верно, должны были позаботиться о каком-то ещё средстве защиты. От таких, как мы. Всё же те, кого мы ищем, явно были не идиотами и должны были как-то отвадить любопытные носы от своего убежища. Вот только как?
Исследуя помещение за помещением, в которых пахло чем-то очень сладким, вроде патоки, мы продвигались всё дальше и дальше в глубины цехов. Я внимательно осматривал каждую стену своим глазом, надеясь увидеть трещину или даже целый тайный лаз. Обычно подобные «кротовые норы» возникали исключительно спонтанно, соединяя абсолютно случайные места по всему земному шару. И тем, кто мог их видеть и пользоваться ими, это служило хорошую службу.
Мы довольно долго бродили кругами, так и не увидев ничего подходящего под описание искомой вещи. Все стены были полностью чисты от любых аномалий подобного рода.
– Так-так… – задумчиво произнёс Йозеф, когда мы проходили мимо конвейера, на котором лежали бесхозные шоколадные конфеты, брошенные в спешке эвакуированными рабочими. – Если хочешь что-то спрятать, прячь это на виду, так? В каком-то настолько очевидном месте, куда никто и не взглянет, просто не ожидая подвоха…
– Дверь, – предположил я.
– Дверь? – Мой товарищ удивлённо поднял бровь.
– Ты часто рассматриваешь дверь, прежде чем её открыть?
– Я вообще о ней не думаю в этот момент. Только о том, что будет за ней, и то не всегда.
– Вот это я и имею в виду. Никто не будет обращать внимание на дверь. Особенно если эта дверь и не должна закрываться. Ну знаешь, тот тип дверей, которые непонятно зачем поставлены и только мешают проходу…
– А кроме того, дверь можно перенести куда угодно, если на ней образовалась трещина… – продолжил мою мысль Йозеф.
– Да, в этом плане она идеальна как проход в убежище. Ибо, в отличие от стены, может менять своё местоположение.
– Думаешь, им могло настолько повезти? Ну, чтобы вход в нору образовался прямо на какой-нибудь двери, а выход был в каком-то потайном месте где-то далеко?
– Кажется, будто бы это вполне возможный исход. По крайней мере, если в этом их сообществе состояли действительно влиятельные люди.
Мы снова прошлись по зданию, на этот раз обращая внимание исключительно на двери. И вот, когда мы хотели осмотреть проход в кабинет директора, в темноте длинного коридора что-то злобно зарокотало. Затем послышался металлический скрежет, и что-то стало к нам медленно приближаться.
Мы оба напряглись, замерли и приготовили оружие. Из темноты медленно, царапая невысокий потолок стальным хребтом, выползло нечто механическое. Оно напоминало насекомое-палочника длинным и тонким телом и такими же тремя парами ног. Причём каждая его конечность заканчивалась тремя бритвенно-острыми пальцами, так что, помимо очевидной тяжести ударов, эта штука была опасна ещё и тем, что могла нашинковать нас в салат.
– Голем… Вот же кур… – только и успел произнести Йозеф, прежде чем тварь зашипела как паровоз и бросилась на нас.
Мы, не сговариваясь, рванули в другую сторону. Благо «палочник» едва помещался в пространстве коридора и потому был куда медленнее маленьких и юрких нас. Тем не менее он всё равно угрожающе клокотал сзади, не сильно отставая и угрожая нагнать нас, как только мы выбежим в более просторные производственные цехи. Стрелять по твари было бесполезно, так как всё её тело было железным и едва ли могло «взяться» даже бронебойными пулями винчестера, не говоря уже о том, что стрелять во время подобного бега далеко не самая простая задача даже для меня.
– Кажется, это твой выход, приятель! – крикнул я Йозефу на бегу.
– Ты же не хочешь, чтобы я…
– Именно этого я, чёрт возьми, и хочу. Пули эту тварь не возьмут, а нейтрализовать её надо как можно скорее.
– Мы договаривались, что я буду использовать это только в крайних случаях!
– Кажется, что сейчас как раз такой!
– Это чертовски больно, чтоб ты знал! – сказал он, когда мы уже вот-вот должны были выбежать к производственной линии.
– Будет гораздо больнее, когда он нас настигнет. Причём нам обоим!
– Арх! Чёрт с тобой! – крикнул он и остановился, развернувшись лицом к надвигающейся груде стали.
Когда он снял перчатку, его проклятая рука загорелась неестественным чёрным огнём. Зарычав от боли, койот в одно мгновение подался вперёд и обратился целиком в чёрный дым. На полу от него осталась только одежда. А над ней теперь возвышалось практически эфемерное и аморфное существо.