— Думаешь, что сможешь его вывести на чистую воду? — спросил он.
— Ожидаю чего-то подобного... — с загадочным видом произнёс Форсайт.
Его серо-стальные глаза были полуприкрыты, когда домовой лифт бесшумно скользнул вверх. Там их встретил негр-слуга.
— Вас ждут? — поинтересовался тот, взглянув затем на протянутую Морли карточку с многочисленными вензелями. — Да, сэр. А этот другой джентльмен?..
— Он в порядке. Ручаюсь за своего гостя.
— О’кей, сэр. Сюда, пожалуйста!
Они были введены в большую просторную комнату, и Форсайт не смог сдержать усмешки: чёрные бархатные драпировки скрывали стены, тусклый красноватый свет исходил от качающихся ламп-светильников, из стоящих на металлических треногах чаш-курительниц для благовоний поднимался вверх дымок с ароматом ладана. Ковер на полу, в который были вплетены кабалистические знаки-фигурки, прямо-таки пылал багрянцем. В центре находилась обширная пентаграмма. В одном конце комнаты располагался орган, в противоположном — большой чёрный алтарь.
Десяток мужчин сидели здесь и там, явно испытывая при этом дискомфорт. Большинство из них были одеты в смокинги, на лицах у всех маски-домино.
— Вас с ними разделяет зеркальная стена, — пояснил негр. — С этой стороны она прозрачна, а вот джентльмены вас не видят. Кстати, вот ваши маски...
Друзья надели их. Панель была отодвинута в сторону, и они переступили порог. Остальные посмотрели на новоприбывших, а затем отвели взгляды.
— Давай присядем, — предложил Морли. — Шоу должно начаться уже скоро.
В его манере говорить проявились какие-то нехарактерные истерически-восторженные нотки. Форсайт резко взглянул на своего спутника.
В этот момент свет в комнате приугас. Зазвучали низкие музыкальные тона — орган привели в действие. Скамейка перед инструментом была пуста, а на клавиши будто бы нажимали невидимые пальцы, извлекая аккорды Halvorsen’s Entry March of the Bojaren [5].
«Эта музыка скрытым в ней безумием напоминает сочинения Грига[6], — подумалось Форсайту, — наверняка нечто подобное постоянно звучало в мозгу Кристобаля Колона[7]».
Инструментальный этюд завершился громким крещендо. Неожиданно перед алтарём возникла затянутая в чёрное фигура. Слабый свет придавал полноватому лицу зеленоватый оттенок.
— Это Шеклтон, — прошептал Морли.
Элдон Форсайт с интересом взглянул на хозяина этого сборища. Глава культа представлял из себя невысокого, склонного к полноте мужчину с округлым лунообразным лицом, на котором выделялись торчащие усики и козлоподобная бородка. Ничем иным сей человек не походил на дьяволопоклонника. Во взгляде невыразительных глаз читалась лёгкая отчуждённость.
Затем Шеклтон заговорил, и Форсайт признал, что голос был впечатляющим. Глубокий, но при этом парадоксально умиротворяющий, он, казалось, заполнил всю комнату.
— Вы здесь, чтобы получить то, чего желают ваши сердца. Только благодаря могуществу Князя Воздуха и Тьмы человек может получить вожделенное и познать счастье. Откройте ему свой ум. Опустошите мозги от скептических мыслей. Сконцентрируйте сознание на предельной Тьме. — круглое лицо стало еле видно в тусклом красноватом свете, окутавшем комнату. — Сатана есмь обезьяна Божья, а без Тьмы не может быть Света.
Элдон почувствовал изменения в самой атмосфере помещения. Он постарался проанализировать это, концентрируя все свои органолептические способности. Спустя какое-то время сформировался ответ: запах благовоний изменился. Форсайт улыбнулся, но продолжил хранить молчание. Детский сад, право слово!
Шеклтон же продолжал изрекать:
— Я постигаю желания ваших сердец. Приближается Господь Всех... — голос набирал силу, но становился при этом чуть ли не бархатистым. — Сатана дает вам знак...
Внезапно Форсайт напрягся. Он не совершил ни единого движения, но серые глаза обрели целеустремлённость. А губы еле-еле задвигались.
Голос Шеклтона заколебался, вновь обрёл силу, а после — резко стих. Сатанист замер, не двигая ни единым членом. Его круглое лицо выглядело слегка обеспокоенным. Потом изменилось — обрело безучастное, пассивное выражение. Шеклтон вытянулся в струнку, словно в столбняке, и атмосфера в комнате разом изменилась.
Стало холодно, повеяло влажным пронизывающим сквозняком, скорее подсознательно улавливаемым, чем ощущаемым на самом деле. Красноватый отблеск ламп, казалось, безжизненно потускнел. И в центре ковра, над волшебной пентаграммой, начал формироваться слабый светящийся туман. Он становился все ярче и ярче. Кружился, напоминая крошечную туманность, принимая разные формы и обличья. Затем на ковре материализовалось скрюченное нечто, невиданное существо высотой не менее трёх футов и похожее на гигантскую жабу. Жёлтые глаза, как у рептилии, смотрели не мигая.
5
Популярная оркестровая композиция Юхана Хальворсена (1864-1935) — норвежского скрипача, композитора и дирижёра.
7
Один из вариантов произнесения/написания имени Христофора Колумба (1451-1506) — знаменитого мореплавателя, первооткрывателя Америки.