Сейчас Бэзу пятнадцать и он несколько полноват, ростом чуть выше меня, из-под футболки выпирает пузо, его темные волнистые волосы до плеч вечно висят грязными патлами и он их всегда прикрывает вязанной рэперской шапочкой, но при всем этом не джентльменском наборе он считает себя жутко неотразимым и крутым. Вечно тусуется с какими-то подозрительными типами, например, такими как Мэк, и чем-то промышляет, иногда бывает сказочно богат, словно крез. Правда с женским полом у Барри не все ладится, и я часто выступаю в роли его девушки, чтобы поддержать авторитет. Хожу с ним в ночные клубы и на всевозможные тусовки. Бэз также отвечает услугой за услугу – когда я дежурю круглосуточно в Центре, он выгуливает Айку и помогает мне иногда в моих делах.
– Привет!
Он приобнял меня за талию.
– Как поживает моя красотка?
Шайка-лейка во главе с Мэком обступила нас со всех сторон.
– Отлично, сладенький!
И мы на зависть всем поцеловались в засос. Дальше поцелуев и объятий на людях у нас с Бэзом никогда не заходило и не зайдет – таков уговор.
Из-за плеча Барри на меня смотрел Мэк, поймав мой взгляд, он сделал неприличный жест. Сложил два пальца в форме V, приложил к своим губам и провел по ним кончиком языка. В ответ ему я подмигнула. Он радостно оскалился своими мелкими, заостренными, как у хорька, зубами, его темно карие глаза приобрели масленый блеск. Барри покосился в его сторону, по лицу мелькнула тень, может ревность? Мэк положил свою смуглую руку ему на плечо и сказал:
– Не забудь, срок завтра.
Еще раз зыркнул из-под опущенных длинных ресниц на меня и потопал по направлению к своей тачке, его свита тут же побежала следом.
Над нами с шумом отворилось окно на втором этаже, и прокуренный женский голос пронзительно закричал на всю улицу:
– Барри! Мистер Хетчерс ждет тебя, поторопись!
Мы с Барри, как по команде, подняли головы вверх. Мать Бэза, собственной персоной, как обычно в цветастом халате, туго обтягивающем мощную грудь, уже торчала в окне и щелкала зажигалкой, в намалеванных ярко красной помадой губах была зажата сигарета. Мистер Хетчерс, очень древний старичок, живущий на Эйр стрит, тут же в Сплотте. На участке у его дома разбит небольшой, но очень уютный и живописный садик. Барри по выходным ходит к нему, стрижет лужайку, подрезает деревья и кустарники. Миссис Робертс посчитала, что таким образом воспитает в сыне любовь к труду.
– Давай быстрее!
Она ткнула толстым пальцем в мою сторону.
– Твоя шалава подождет!
Барри пятясь и не сводя глаз с окна, отошел на всякий случай подальше, почти на середину проезжей части, и показал средний палец матери.
– Засранец, – спокойно отреагировала миссис Робертс.
– До вечера, Кэт! – крикнул Барри уже с другой стороны улицы.
– Твоя псина не давала спать нам всю ночь! – пробасила мать Бэза, провожая глазами сына. – Может мне стоит пожаловаться домовладельцу?
– Да, пожалуйста.
Я была уверенна: домовладелец получил от меня хороший залог и расстаться с ним навряд ли пожелает.
– Маленькая сучка, ты опять поставила свою машину перед самой лестницей!
Миссис Робертс прицельно плюнула на меня сверху, но в очередной раз промахнулась, скорее всего, не сделала поправку на сильный ветер.
Я приветливо ей улыбнулась и помахала рукой, направляясь к парадной двери. Миссис Робертс та еще стерва, и отношения с ней у меня как-то сразу не заладились, но я ей искренне сочувствовала. Содержать оболтуса сына, которому даже лень через день посещать школу, и заботится о престарелой матери, почти выжившей из ума, нелегкая ноша в наше время.
Моя квартирка на первом этаже не Бог весть что – крохотная гостиная, спаленка, кухня и ванная комнатка, но в полном моем распоряжении небольшой задний дворик, огороженный невысоким заборчиком. В нем почти нет никакой растительности, но зато есть крытый вольер и будка для моей собаки – Айки. Сразу за двориком растет скромная рощица, за ней высокая насыпь железной дороги, если спуститься с нее вниз, то можно попасть прямиком в Сплотт-парк.
Бывает долгими свободными скучными вечерами, когда опускаются сумерки, я вместе с собакой прохаживаюсь вдоль задних двориков своей улицы, начиная от перекрестка Норд-парк роуд и до самой Зюйд-парк роуд. Мы идем по ничейной полоске земли, скрытые от посторонних глаз нависшими ветвями деревьев и опустившейся на город темнотой, в окнах домов зажжен свет и я вижу обрывки чужих жизней, над головой о чем-то перешептываются листья.