«Болтаю слишком много», — попеняла она себе перед тем, как заснуть. И больше к этой теме не возвращалась даже в своих мечтах.
Примерно неделю Анна чувствовала себя не в своей тарелке и ничем не могла это объяснить. Ей начало казаться, что она постоянно встречает одних и тех же людей, что на нее косятся коллеги и как-то странно смотрит начальник и все валится из рук по причине не вполне понятной.
«Во всем виновата осень. Плохо на меня действует, похоже, что моя депрессия опять грозит перейти в агрессию. Разыгралось воображение, а заодно с ним и нервы Нет, надо брать себя в руки или вновь менять работу. Вот пойду сейчас и прямо спрошу хозяина, почему он так на меня смотрит?»
Конечно, она никуда не пошла: смелости не хватило. Анна давно научилась ценить синицу в руках, а не журавля в небе. А через неделю объявился Ленский.
Он возник на пороге с той самой неприятной усмешкой, которая с самого начала так раздражала Анну. В нем было нечто, заставляющее людей мгновенно подтягиваться и подобострастно улыбаться. Анна вдруг поняла, что именно про таких людей, таинственно понизив голос, говорят: «О-о-о! У них миллионы!»
Ленский был одет в отлично сшитый дорогой костюм от хорошего портного, левую руку украшал тот самый злосчастный «Ролекс», давно уже ставший притчей во языцех, картину завершали отвратительно-рыжие ботинки. В нем не было абсолютно ничего от красавчика Вани Панкова, тем не менее Анна слегка напряглась, почувствовав непонятное волнение.
Он подошел к столу, за которым сидела Анна, подождал, пока она договорит по телефону, и выразительно посмотрел на часы. Было без трех минут восемь, рабочий день заканчивался.
— Заложился на пробку, а ее не было, — пожаловался Ленский, не обронив даже любезного «Здрасьте». — Потерял целых пять минут.
— Хотелось бы знать, что я стою хотя бы твоих пяти потерянных минут, — осторожно заметила Анна.
Он рассмеялся:
— Это еще надо проверить.
Вот тут Анна поняла, что Ленский на нее все-таки клюнул.
У подъезда на этот раз стоял черный пятисотый «Мерседес». «Он что, машины меняет вместе с костюмами?» — усмехнулась про себя Анна. Ленский вежливо открыл перед ней дверцу машины:
— Прошу. Сегодня поедем в дорогой ресторан, а не в забегаловку, — уверенным тоном заявил он.
— У меня для этого не слишком подходящий наряд, — попыталась отмахнуться Анна. — И вообще, я не бываю в таких местах.
— Ты про Селина, что ли? Забудь.
«Откуда он знает про Селина?» — слегка испугалась Анна и, садясь в машину, пробормотала:
— Какой еще Селин?
— За тобой неделю мои люди ходили. Попутно частный детектив, который мне кое-чем обязан, навел справки о твоем не очень-то бурном прошлом: неудачный брак, неудачное самоубийство, неудачная попытка стать личным секретарем. Не оценили тебя. Да…
— Ты, что ли, настоящую цену даешь? — обозлилась Анна. Ей вдруг захотелось в любимую комнату с видом на огни, на пятнадцатый этаж, а оттуда — вниз. «Пошел бы он к черту вместе со своими «мерседесами»! Обойдусь». Она взялась за ручку дверцы машины.
— Сиди, — тихо сказал Ленский. — Вижу, что сейчас прыгнешь. Сиди.
«Боже, как он меня чувствует! — ужаснулась Анна. — Зачем все это? Мне страшно. Кто он?»
— Я не собираюсь тебя насиловать и не собираюсь тебя торопить. Я сам решу, когда ты будешь готова для наших совместных ночей.
— Чего тебе от меня надо?
— Сам пока не знаю. Сейчас я хочу, чтобы ты оставила эту работу и переехала ко мне.
— Куда это? — вскинулась Анна.
— У меня дом за городом. Я приглашаю тебя там пожить.
— Я с мамой живу и с сыном.
— Маму с сыном мы пока оставим дома, а там будет видно. Денег для них я тебе дам, поживут немного вдвоем, в московской квартире.
— Постой… Какая еще дача? Что я там буду делать?
— Я сказал дом. И там ты будешь жить. У тебя глаза, как у бешеной кошки, ты скоро кусаться начнешь, посмотри на себя в зеркало.
— Ты что, благотворительностью занимаешься?
— Отнюдь. Я ничего не делаю просто так, не преследуя какую-то конкретную цель.
«Что это за цель? Уж, конечно, он хочет затащить меня в постель. Может, у него каждый месяц новая девочка? Мне выпал октябрь. Черт с ним. Поеду», — решила Анна.