— И вы думаете, что я в это поверю?
— Вот доказательство.
— Она похожа на Данни, это верно, — сказал я. — Но все же… это не Данни.
— Возвращение к жизни изменило меня, — проговорила она. — Да, волосы стали длиннее. Не знаю, почему.
— Они выросли во время церемонии, — пояснил Гордон.
— Я их покрасила, — сказала она.
— Цена за ее жизнь — это не только мои деньги, — проговорил Гордон, — но и моя собственная жизнь. Она оборвется очень скоро. Я уже стар, поэтому кто знает, сколько мне еще отпущено. Но Данни вернулась. И мы стали еще ближе.
— Он занимается со мной любовью, — сказала она. — Он трахает меня в мою «киску» и называет своей женой. Мне нравится это слово: «жена». И я счастлива, что его член наконец-то находится там, где ему самое место.
— Я занимаюсь с ней любовью, как с женой, — сказал Гордон. — Алекс, это просто фантастика.
— Покажи ему, — предложила она.
— Да-да, — проговорил Гордон. — Алекс, смотри, как я занимаюсь любовью с моей Данни.
Прежде чем я успел сказать нет, они уже начали. Она сняла с него халат, поцеловала, потом легла на диван, он опустился на нее. Было что-то жутковатое в этом, но я все равно смотрел.
Я был потрясен. Это было не просто созерцание совокупления — я наблюдал за двумя людьми, которые были объединены неподдельной страстью. Это было нечто большее, чем просто совокупление — это было какое-то чертовски духовное единство. Во мне проснулась зависть. Я хотел быть на месте Гордона в этот миг. Мне пришло в голову, что я уже много лет не был влюблен по-настоящему, если вообще когда-нибудь был.
Вся моя жизнь катилась по наклонной.
Когда они оба кончили, она подошла и села рядом со мной. От нее исходил легкий гнилостный запашок, и я не хотел знать его причину.
Она поцеловала меня в губы.
— Это ты, — проговорил я.
— Да, — сказала она.
— Данни.
— Да.
— Как это возможно?
30
Данни встала и сказала: «Взгляни на меня, я есмь Воскресение».
— Да, — отозвался Гордон. — Это ты.
Она взяла меня за руку и продолжала:
— Алекс, я просто умираю, как хочу выйти в свет и проделать всякие-разные грязные штучки.
— Да, — сказал Гордон. — Алекс, почему бы тебе не вывести нашу маленькую гадкую Данни на вечерний моцион, а?
— А ты не пойдешь с нами? — спросила Данни, надув губы как маленькая девочка, чем напомнила мне Эшли.
— Я старый человек, — отмахнулся Гордон. — Мне нужно отдохнуть. Я и так выжат, как лимон.
— Да, Алекс не такой старикашка, как ты.
— Я уже стар, — заметил я.
Данни сжала мою руку:
— Да ладно!
— Но сначала ты оденешься, моя женушка, — проговорил Гордон.
— Ой, я и забыла! — воскликнула она и рассмеявшись пошла наверх.
— Ну что ж… — сказал Гордон.
— Это… удивительно, — проговорил я.
— Еще мягко сказано.
— Это как сон.
— Возможно.
— Мы должны оставить вас? — спросил я.
— Со мной все будет в порядке, — отозвался он.
Данни вернулась, облаченная в тесные кожаные брюки и белый топик, открывающий татуировки на ее плечах и предплечьях.
— Развлекайтесь, — напутствовал нас Гордон.
— Не волнуйся, развлечемся, — проговорила Данни.
Первым делом, когда мы сели в машину, она скользнула вниз, к моей ширинке. Голодное маленькое чудовище, девушка-демон с языком, подобным шустрой змейке. Как я мог спорить с ней? Как я мог сопротивляться? Она стала еще виртуознее в этом деле, нежели раньше. Проглотив мою сперму, она села и воскликнула: «Да!». Ее глаза мерцали. Возвращение из мира мертвых сделало ее еще прекраснее, чем раньше.
— И не говори, что ты не скучал по хорошему отсосу, — сказала она.
— Я никого еще не встречал и не думаю, что встречу, кто мог бы сравниться с тобой, — проговорил я.
— Я знаю, — довольно сказала она.
31
Сначала она захотела испробовать свою «новую сексуальность» в особняке во Французском квартале — там, где, по ее словам, ее не только оттрахали пятьдесят человек, но и дьявол помог ей вернуться к жизни.