Анька задумалась.
— Наверное, все-таки второй вариант. Не смогу я сидеть, хлопать ресницами и рассказывать, что в году тринадцать месяцев и один из них называется медовый.
— Согласна. Мне тоже ужасно тяжело строить из себя дуру. — И взяв авторучку, Инга написала:
АНЯ
1. Рыжий цвет волос
2. Морщинки
3. Макияж
4. Новый гардероб
— Теперь ты, — обратилась она ко мне, — с тобой намного труднее.
— Почему это? — возразила я. — Я прекрасно смогу строить из себя дуру.
— Тебе это не нужно, — сказала она и написала на другом листочке:
ЛАРИСА
1. Похудеть на 20 кг
2. Косметолог
3. Каждый день учить по 5 умных слов
— А новый гардероб? — возмутилась я.
— Похудеешь на двадцать килограммов и экспроприируешь у Ани.
Мы с Анькой сидели и смотрели на свои листочки.
Инга ходила взад-вперед по комнате, как лектор, и говорила:
— И еще вы должны понять одну вещь. Нам, русским женщинам, подходят только русские мужчины. Ни с каким африканером вы не будете так счастливы, как с нашим Васей.
— Что? — спросила я.
— Лучше говорить не «что», а «возражаю». Тогда все подумают, что ты юрист, и начнут проникаться к тебе уважением.
— Я уже по уши в дерьме от этих русских мужчин. Я хочу только тутошного.
— Боже мой, какие манеры. Во-первых, Лара, слова «ту-тош-но-го», — повторила она по слогам, — нет в русском языке. Во-вторых, если тебе действительно хочется учиться на своих ошибках, а не использовать мой опыт — пожалуйста, действуй. Только время потеряешь.
— Ну хотя бы один раз, — включилась в нашу беседу Анька, — хотя бы просто для сравнения.
— Да бога ради. Организую я вам «ту-тош-но-го». Без проблем. Только вот как все это организовать, чтоб Денис на меня не злился?
Мы с Анькой молчали.
— Ладно, что-нибудь придумаем. В конце концов, с мужчинами можно знакомиться не только по вечерам, но и по утрам тоже. Теперь вернемся к вашему списку. Кому что не понятно? Аня?
— Мне все понятно. Когда приступим к моему образу?
— Давай завтра с утра. Поедем в салон. Там и визажист, и парикмахер для тебя, и косметолог для Лары есть, а потом можно по магазинам пройтись и накупить тебе кучу новых вещей.
— А со мной что? — спросила я.
— Список умных слов я тебе завтра выдам. Косметолог — тоже завтра. А вот худеть надо уже сегодня.
— Можно мне сейчас вот то пирожное съесть, а потом сразу взяться за похудение? — спросила я.
— А мужа ты хочешь? А детей иметь хочешь? — спросила Инга.
Я кивнула.
— Так вот, чтоб все это иметь, ты должна похудеть. И никто не должен стоять над твоей душой и говорить: «Лара, тебе не нужно есть этот пирожок, съешь лучше яблочко».
Я схватила со стола яблоко и начала его жевать.
— Вот видишь! Можешь, когда хочешь. Хотя, если быть до конца откровенной, я уверена, что у тебя ничего не получится. Ни-че-го, — произнесла она по слогам и уселась в кресло.
— Ах так! Аня, поехали домой.
Анька вздохнула и направилась к выходу.
— Чтобы завтра ровно в девять вы были у меня, — сказала Инга, когда мы садились в машину.
Всю дорогу мы с Анькой молчали.
Когда вернулись домой, я взяла свой ежедневник и закрылась в кабинете.
«Да что она себе вообще позволяет!» — ругалась я.
Потом села и красивым ровным почерком написала:
В жизни каждого человека наступает момент, когда он останавливается и говорит себе: «Хватит, я ТАК больше жить не могу и не буду! Я изменюсь! Я стану чище (думаю, вы понимаете, что тут дело не в бане) и светлей (и не в перекиси водорода).
Я уже слышу голос из прекрасного далЁка…..
Хотя это не прекрасное далёко, это сумрачное настоящее, которое бьет меня по башке и говорит: «У тебя нет силы воли! Ты ничего в жизни не добьешься! Ты — неудачница!!!!»
— Ах, так! — восклицаю я. — Ну, тогда держись, далёко!
Я… я… да я… сейчас как сяду, да как напишу план действий, да как разобью тебя в пух и прах, да как…