— Ну а сейчас давайте пообедаем в каком-нибудь ресторане, — предложила Инга. — Может, с кем-нибудь и познакомимся.
Выбранный нами ресторан назывался «Хабор», а что означает этот хабор, я, к сожалению, сказать не могу.
Потому что я в английском ни бум-бум. Мы с Анькой в школе немецкий учили.
Но перспектива познакомиться с мужчиной, который говорит только на английском, лично меня совершенно не путала.
Мы уселись за стол, и к нам подошел официант.
Что заказала себе Инга, я не поняла. Она много раз повторяла слово «паста». Мне оставалось только надеяться, что она не предложит эту пасту нам.
Поэтому, когда официант посмотрел на меня, а потом на ручку с блокнотом, которые находилась у него в руках, я смело сказала:
— Салат энд кофи.
— ОК, сЭлад энд кофе. Вот абаут ю? — спросил он у Аньки.
Анька кивала и показывала пальцем на меня.
— Девочки, вы что, не знаете английского? — с ужасом в глазах спросила Инга.
— Почему не знаем? — возразила я. — Я очень хорошо знаю английский. Меня, видишь, официант понял. Я попросила салат и кофе, и он мне сейчас его принесет.
— Я тоже знаю, — сказала Анька, — йес, но, о’кей, плиз, бэби комон и ноу проблэм.
— И все? — опять спросила Инга, и ее глаза округлились, став размером с пятирублевые монетки советского образца.
— Этого достаточно, поверь мне, — ответила Анька, посмотрела на официанта и опять показала пальцем на меня.
— Сэлад энд кофе? — решил он поиграть в угадайку.
— Йеееесс, — громко сказала Анька, — и с оксфордским акцентом повторила: — Сэлад энд кофе, плиз. — И уже обращаясь к Инге: — Английский — очень простой язык!
Когда официант скрылся, Инга прикрылась салфеткой и шепотом спросила:
— И с таким английским вы собираетесь клеить местных мужиков?
— Чего ты шепчешь, — удивилась Анька, — тут же все равно по-русски никто не понимает.
— У любви свой язык, — решила соригинальничать я.
Инга взялась за голову.
— Нет никакого языка у любви! У вас ничего не получится, если вы в английском ни бельмеса.
— Как это не получится? Спорим? — сказала Анька и встала. — Вон там, видишь, сидят два мужика. Я сейчас пойду и как минимум проговорю с ними полчаса или до тех пор, пока нам не принесут еду.
— О чем ты с ними будешь говорить? Господи, я думала, что ты умней. — Инга театрально закрыла лицо руками, показывая, что она в полном шоке. — Мужчины не настолько глупы, как ты думаешь!
— Да, мы знаем! Они еще глупей, чем мы думаем, — вставила я свои пять копеек.
— Нет, дорогуша, ты ошибаешься. Для того чтобы понравиться мужчине, ты должна по крайней мере за полчаса общения хоть десять минут потратить на то, чтобы похвалить его, его маму, его одежду, его собаку…
— Так он ведь там без собаки сидит, — удивилась я и опять посмотрела в ту сторону, где сидели двое незнакомцев.
— У-у-у, — не выдержала Инга. — Идите, идите к ним. Я очень хочу посмотреть, что у вас получится.
Я резко встала, сказала «хык» и, взяв Аньку под руку, направилась к соседнему столику.
— Как будет «здрасьте» по-английски? — тихо спросила у меня Анька.
— Не помню, — так же тихо ответила я.
Когда мы подошли к столику, где сидели мужчины, Анька сделала лицо китайской фарфоровой куклы, подняла правую руку и помахала им. Я несколько раз кивнула и улыбнулась.
Мужчины ничего не понимали и только глупо улыбались.
— Туристо, — наконец вспомнила я английский.
— А-а-а, — обрадовался один из мужчин и, протянув мне руку, сказал: — Иво.
Второй тоже решил включиться в беседу:
— Алесандро.
— Лора, — ответила я, — а это Анна.
— О, Лора, Анна!
Они смотрели на нас и улыбались.
Но у меня почему-то было такое впечатление, как будто это не мы не понимаем по-английски, а они.
— Э-э… — попытался взять инициативу на себя Иво, но Алесандро его перебил и изрек:
— Che cosa?..
Мы с Анькой переглянулись.
— Чего? — спросила я. — Какая коза? Ты что-нибудь поняла?
Анька замотала головой:
— Мы русские. Ферштэйн?
В тот момент мужчины были похожи на небольшой вычислительный центр, который после нескольких алгебраических операций и обмена информацией запищал, задымился и выдал ошибку. Они опять посмотрели на нас и улыбнулись своей неповторимой наитупейшей улыбкой.
— Вод-ка. Прос-ти-тут-ки, — вдруг вспомнила Анька, чем славится наша родина.
— Руссо? — догадался Алесандро.
— Да, руссо, Путин, коммунизм, — обрадовалась Анька, что ее, наконец-то, поняли.