Я чувствовал, что эта отсрочка - дар Божий. У меня было семь дней, чтобы найти для нее подходящий вариант. В это время "ланкомовские войны" были в самом разгаре, но я взял недельный отпуск и поднял трубку. Я не снимал трубку всю неделю.
Одним из тех, с кем я разговаривал, был доктор Эзра Гринспен из больницы Маунт-Синай в Нью-Йорке. У него была отличная репутация, и в то время он лечил собственную жену от рака груди. Однако, по его словам, был кто-то еще лучше, и если бы ему пришлось делать это снова, он бы отправил свою жену к нему. Этим человеком был доктор Ларри Нортон, который переезжал в нью-йоркский онкологический центр Memorial Sloan Kettering.
В ту среду я беседовал с Ларри Нортоном. Ларри был математиком, а также иконоборческим онкологом. Работая с Ричардом Саймоном в Национальном институте рака, они обнаружили, что более эффективные методы лечения можно разработать, поняв математику роста рака. Вместе они стали пионерами нового метода лечения: вместо обычной высокой дозы химиотерапии они подвергали небольшие опухоли более низким, но более частым дозам, чтобы остановить их размножение. Поначалу их "последовательная терапия с плотностью доз" была осуждена медицинским истеблишментом, но со временем журнал Национального института рака признал ее "величайшей инновацией в клинических испытаниях за последние 20 лет".
Ларри сказал мне: "Вы, бизнесмены, всегда думаете, что знаете лучше. Так вот, когда речь идет о раке, я знаю лучше". Мне нравилась его уверенность. Мне нравились его идеи. И мне нравился Ларри.
Я знал, что моя жена - боец, но я также видел, что страх ослепляет ее перед более рискованными, но перспективными вариантами. Мы сидели в нашей спальне, и я сказал ей: "Послушай, несмотря на то что это твое тело и твоя жизнь, ты не можешь принимать единоличное решение. Ты моя жена и мать наших детей, и моя задача - сохранить тебе жизнь и здоровье".
Это была не просто ее болезнь, это была наша болезнь. Это был не ее диагноз, а наш диагноз. Мы оба несли это бремя.
Мы говорили. И говорили. И говорили, и говорили, и говорили до двух часов ночи. Я до сих пор помню тот момент, когда она посмотрела на меня, одарила любящей улыбкой и сказала: "Хорошо. Я сделаю это".
Позже она сказала мне: "Я никогда не знала, как сильно вы меня любите, пока у меня не обнаружили рак груди и я не увидела, с какой страстью вы искали правильное решение для меня, и сколько усилий вы приложили, чтобы убедить меня. Спасибо вам".
Однажды, вскоре после начала лечения, я шел по Пятой авеню в очень, очень тревожном состоянии духа. Я посмотрел на небо, затем через правое плечо на Центральный парк. И вдруг словно невидимая рука легла мне на плечо, предлагая утешение и поддержку. И в голову пришла мысль, ясная и определенная, как телеграмма: она вылечится, с ней все будет хорошо.
И она была.
ЛЕНТЫ И ИССЛЕДОВАНИЯ
После того как Эвелин вылечилась, она стала страстно желать помочь людям, у которых был диагностирован рак груди, и решила направить свой опыт в нужное русло. В 1989 году она начала сбор средств на создание современного отделения диагностики и лечения рака груди в Мемориальном онкологическом центре Слоуна Кеттеринга (MSK). "Мне нужна другая работа, как дырка в голове", - сказала она своей подруге Майре Библоуит (которая сейчас является президентом и генеральным директором Фонда исследований рака молочной железы). "Но если я могу это сделать, будет грешно, если я этого не сделаю"².
Она была настолько убедительна, что не только собрала 13,6 млн долларов, необходимых для строительства центра, но и еще 5 млн долларов, которые пошли в фонд для клинических исследований.³ Центр лечения рака груди Эвелин Х. Лаудер открылся в октябре 1992 года, став первым лечебным центром в США, специализирующимся исключительно на раке груди. Он стал золотым стандартом лечения рака груди в Соединенных Штатах.
В то же время она и Александра Пенни, в то время главный редактор журнала SELF, вместе создали фирменную кампанию "Розовая лента", которая стала международным символом повышения осведомленности о раке груди.⁴ Эвелин также запустила кампанию по повышению осведомленности о раке груди в рамках The Estée Lauder Companies (сейчас она известна как Кампания против рака груди, или BCC). Эта программа распространяла ленточки, которые мы с Эвелин оплатили, вместе с карточками с инструкциями по самообследованию в магазинах Estée Lauder по всей территории США и мира, привлекая внимание общественности к раку груди в привычном и безопасном пространстве косметического магазина.
Кампания "Розовая ленточка" вывела рак груди из шкафа. Тот факт, что люди узнали, что теперь об этом можно говорить, спас миллионы жизней.