Мода не отставала. В прямом контрасте с одеждой, выбранной для долговечности и стилизованной в соответствии со строгими нормами рациона, 12 февраля 1947 года на сцену ворвался New Look Кристиана Диора, его обтягивающие лифы и длинные, полные юбки праздновали расцвет женственности.
New Look - такое название дала редактор Harper's Bazaar Кармел Сноу⁵ - был не просто описанием того, что носила "Femme Femme" ("Женственная женщина") от Dior. Он охватывал и макияж. Жак Руэ, деловой партнер Кристиана Диора и впоследствии глава компании, описал реакцию на одном из показов мод: "Отсутствие средств для макияжа во время и после войны создало вынужденный натурализм. Когда появились изысканно накрашенные модели, женщины в зале сразу поняли новую утонченность"⁶ Лицо снова стало палитрой, и женщины должны были стать художниками, рисуя сложный портрет с помощью помады, теней для век, карандаша для бровей и румян.
Нью-Йорк, где выходили Harper's Bazaar, Vogue и другие влиятельные модные журналы, был витриной стиля и изысканности. Это была идеальная почва для создания косметики Estée Lauder.
И это был идеальный момент для того, чтобы моя мама стала новым представителем индустрии красоты.
В 1946 году, когда была запущена косметика Estée Lauder, газета The New York Times сообщила, что по результатам опроса тысячи женщин 99 % из них пользуются помадой, 95 % - лаком для ногтей, 94 % - пудрой для лица, 80 % - тональной основой, 73 % - духами и 71 % - очищающим кремом.⁷ "Рынок гламура прочен", - заключала статья, предсказывая, что "бабушкина розовая вода и рисовая пудра" вскоре превратятся в индустрию с миллиардными оборотами.⁸
Кто будет ее возглавлять? Элизабет Арден было пятьдесят восемь, Хелене Рубинштейн - шестьдесят четыре, а Чарльз Ревсон был мужчиной. В свои тридцать восемь лет моя мама была молодой гламурной блондинкой с ярким характером, неугасаемой энергией, полной верой в свою продукцию и достаточной решимостью, чтобы генерал Паттон выглядел сутулым. Она была естественной - у нее было все.
Моя мама изначально ориентировалась на 71 процент опрошенных женщин, которые соблазнились бы на ее очищающее масло, крем-пакет и супернасыщенный универсальный крем. В дополнение к этим средствам компания предлагала лосьон для кожи, крем-пудру для лица, помаду одного оттенка под названием "Красная герцогиня" и бирюзовые тени для век, выбранные потому, что этот цвет подчеркивает белки глаз. В общем, это была лишь горстка продуктов, на основе которых моя мать намеревалась построить империю.
И мы все были в этом вместе.
ОТ КАЖДОГО ПО ЕГО СПОСОБНОСТИ
Мои родители разделили свои обязанности по ведению бизнеса по принципу "снаружи и изнутри". Моя мама была "внешней" стороной, неустанно путешествуя по стране и продвигая продукцию. В один год она отсутствовала двадцать пять недель.⁹ Держа руку на пульсе и на лице своих клиентов, моя мама постоянно придумывала идеи для новых товаров и рекламных акций.
Мой отец занимался "внутренним" бизнесом, работая с 8 утра до 7 вечера, семь дней в неделю, используя свой опыт работы в Apex Silk и других предприятиях, чтобы контролировать финансы, операции и производство продукции.¹⁰ Он был самым трудолюбивым человеком, которого я когда-либо встречал.
Мои родители шутили, что их партнерство было таким успешным, потому что она никогда не ходила на фабрику, а он никогда ее не покидал.
Моя мать арендовала небольшой офис и выставочный зал в доме 501 по Мэдисон-авеню на 54-й улице. Она купила прекрасный маленький круглый стол, чтобы обставить его. Я помню, как она сказала: "Это будет идеальный стол, на котором можно писать заказы". Даже будучи тринадцатилетним подростком, я подумал: "Разве это не мило?"
Фабрика находилась в нескольких кварталах от нашей квартиры, на углу Центрального парка и 64-й улицы, по адресу 1 West 64th Street. Раньше в этом помещении располагался ресторан. Поначалу мои родители арендовали только кухню, заплатив за полгода вперед и наняв двух сотрудников для производства косметики.¹¹ По мере расширения бизнеса мы заняли все остальное помещение ресторана. (Оригинальная печь до сих пор хранится на нашей фабрике на Лонг-Айленде как часть экспозиции, рассказывающей о зарождении компании).
В тринадцать лет я работал на заводе во второй половине дня после школы и по выходным. Я не возмущался. К тому времени "банда 75-й улицы", с которой я ходил в кино и играл в шарики, уже распалась. В любом случае, когда ты видишь, что твои родители так много работают, ты тоже так поступаешь.
Мне платили двадцать пять центов в час - неплохая зарплата по тем временам. Через два года я перешел на печатание всех счетов-фактур. Я был клерком по выставлению счетов - не "клерком", а "клерком" по выставлению счетов.