Терри избрала другой путь. Она дружила со всеми, будь то люди или необращенные, и искренне верила в то, что в каждом из них есть огромный потенциал. И ее миссия как создания, находящегося на высшей ступени пирамиды эволюции — делать все возможное для того, чтобы этот потенциал раскрыть. Терри была энергична, весела, ее окружала толпа восторженных почитателей, она могла сподвигнуть кого угодно на что угодно. Она не выбрала науку, но Филипп ее за это не упрекал, хотя в глубине души надеялся на то, что когда-нибудь она изменит свое решение. Она была прекрасна, его Терри, его любимая девочка. Вместе со своим упорством, короткой стрижкой, татуировками и стремлением спасти мир.
— Но какова вероятность того, что мой следующий ребенок не захочет помочь Тристану?
Альберт закатил глаза.
— К тому времени о нашем изобретении узнает весь мир, и это не будет иметь значения. Наше участие прекратится. Начнется естественный отбор.
— Естественный отбор, — эхом повторил Филипп. Он отрезал следующий кусок стейка и принялся жевать.
— Если хочешь добавить немного философии и эзотерики, — закончил Альберт, — скажу, что наша работа угодна темной природе. В противном случае у нас бы ничего не получилось. Люди веками пытались раскрыть секрет бессмертия, но их природа берет свое. А мы победили.
— И, похоже, победа эта обойдется нам слишком дорого.
Друг тяжело вздохнул и запустил руку в нагрудный карман пиджака, где лежала пачка сигарет, но передумал.
— Ты еще упрямее своей дочери, Фил!
— Мне нужно время. Еще немного времени. Я не уверен, что мы принимаем правильное решение.
— Все время в двух мирах. — Альберт поднял руку, подзывая официантку. — Надеюсь, у них есть тот горячий шоколадный пирог, который мы ели в прошлый раз. Я готов продать за него душу.
Глава третья. Грег
5 июля 2009 года, послеобеденный час
Треверберг
— … и вот я вижу на ней то самое платье-футляр из белого шелка с черной вышивкой! Представь себе, как я разозлилась! Я заплатила Фран целое состояние за эксклюзивную шмотку, а эта белобрысая сучка разгуливала по залу в точно таком же платье! Ну разве не возмутительно, Мэри? И как после этого доверять здешним дизайнерам?!
Вампирша, закутанная в горностаевые меха, с возмущенным видом проследовала к платформам. Сотовый телефон она прижимала к уху плечом, в пальцах с длинными серебристыми ногтями дымилась сигарета. Грег предусмотрительно отодвинул свой чемодан: под ноги красавица не смотрела, а каблуки ее были слишком высокими.
Две светлые эльфийки, стоявшие за спиной Грега, захихикали.
— Вот дурочка, — сказала одна из них. — И зачем обращенные заказывают платья у Франчески Уинстон?
— Но ведь это престижно, — возразила вторая.
— И ты тоже дурочка, — категорично заявила ее подруга. — Я вот уже лет пятьдесят шью платья только у Эльвара. Отец мне говорит: он же вампир! А я ему говорю: мы же не ходим на свидания, он просто шьет для меня одежду.
— Ой… — восхищенно протянула эльфийка, говорившая о престиже. — Я его знаю. Он портной у Марко, кукольника, который держит магазин в старой половине? Я думала, что он шьет только для кукол… Он, конечно, вампир, зато такой симпатичный! У него синие глаза. Если бы еще и волосы были светлыми, то я бы в него влюбилась, решив, что он принц!..
Город понравился Грегу еще до того, как его нога ступила на платформу станции с чудным названием «Полуночный странник». За свою жизнь он провел достаточно времени поездах, но такого обслуживания, как в легком серебристом составе компании «Треверберг Экспресс», еще не встречал. Кресла были удобными, окна — кристально чистыми, пассажирам предлагались напитки и горячая еда, которую разносили улыбающиеся девушки в отглаженной форме. Замерзшим предлагали одеяла из мягкого фетра, скучающим — книги в мягкой обложке. Двое охранников-оборотней неспешно бродили взад-вперед по узкой ковровой дорожке. В салоне едва уловимо пахло лимоном. Поезд прибыл в Треверберг, опередив расписание на двадцать минут, хотя в Праге состав задержали на полчаса ввиду неполадок на линии. В качестве компенсации пассажиров накормили бесплатным ужином. Или, если говорить точнее, ранним завтраком, потому что все происходило в начале четвертого утра.