Если бы не его невиданная злоба. Всех, кто моложе хотя бы лет на десять,
ненавидит до белых глаз. Даже меня пробрало, прикинь? Вот такая старческая
патология. Когда его из НИИ окончательно поперли, прибился к Дине. Они друг
друга нашли на одном из форумов в Интернете. Мозги у него, конечно, не такие,
как у молодого волка, но он берет, не поверишь, интуицией. Вот этот «Акела» и
атаковал Катерину. Когда я проговорилась, кому же он в той схватке проиграл, его
такое бешенство охватило, что я даже струхнула малость. Но это еще не все, я
тебя сейчас удивлять буду. Он, оказывается, антиквариат коллекционирует, наш
дедушка. Чуешь параллель? Так это не параллель, подруга, а самое что ни на есть
пересечение. Дед взломал компьютер своей работодательницы и, покопавшись в
ее базах, нашел себе человечка для выполнения одного дела. Оказывается, его
давно снедала жажда заполучить одну хреньку, нам не понять, а именно чугунную
чернильницу начала прошлого века. Вот он и нанял Додика, так сказать, без
посредников. Сговорились быстро, а потом у того дело что-то забуксовало.
Пришлось вмешаться и помочь. В Динином компьютере были не только номера
телефонов, но и фотографии, так скажем, ее служащих, и всякие другие полезные
о них сведения. Все, как в хорошем бюро по найму. Поэтому коллекционер, он же
хакер, вооружившись добытой информацией, подстроил встречу с Додоновым
возле одного из пунктов по приему утиля и разговорился, не раскрывая своего
истинного лица. И дал наводку на квартиру своих давних друзей.
– Шармант? – ахнула Алина. – Василь Василич?
– Он, – довольная эффектом, подтвердила Марьяна.
– Теперь понятно, почему тех портретов получилось два. Второй персонаж
был чистой воды вымысел, – задумчиво произнесла Алина. – Шифровался,
сволочь старая. Со следа сбивал, от себя подозрения отводил.
– Точно, – согласилась Марьяна.
– А учительница эта, Дорошина, она уже в курсе, что Шармант отнюдь не
случайно про чернильницу ее покойного мужа выболтал?
– Алин, ну что ты, как неграмотная. Я ее потерпевшей в общечеловеческом
смысле называю, понимаешь? Не в служебном. Зачем мне с ней встречаться, если
по моим делам она не проходит? Мои дела какие? Убийство Поляничева, а
благодаря тебе, еще и убийство Лушина с попыткой присвоения чужой
интеллектуальной собственности. И никакой Дорошиной с ее украденной
чернильницей. Фирштейн?
– Фирштейн, – согласилась Алина.
Теперь, сидя в выстуженной бабушкиной зале, она размышляла, грея руки о
радиатор, обязана ли сообщить незнакомой Нине Михайловне про коварство ее
старинного приятеля или так сойдет? Кажется, не обязана. Узнает ведь рано или
поздно все равно. Да и чем ее порадовать? Если только предупредить, да и
предупреждать, вроде, не о чем. Засядет теперь завистливый и злобный дедуля
на нары, а там как Бог даст.
Алина, повздыхав, как старушка, встала и направилась в переднюю, за
телогрейкой. Она никуда не спешит. Натопит печку, согреет чайку. Мусор заметет. А
когда огонь в печи погаснет, поедет потихонечку домой.
Когда она в ватнике и бесформенной бабкиной юбке, надетой для тепла
поверх джинсов, прижав к животу охапку деревянных чушек, взошла на низенькое
крылечко, сзади нее, со стороны раскисшей деревенской улицы, послышался шум
подъезжающей машины, скрип тормозов, резкий звук захлопнувшейся дверцы.
«Он все-таки приехал», – с растерянной радостью подумала Алина и
почему-то испугалась, с сухим стуком рассыпав полешки из задрожавших рук в
жухлую траву возле ступенек.
Длинными журавлиными шагами Егор преодолел путь от заляпанного
«форда» до скрипучей калиточки палисада и, справившись с деревянной
щеколдой, стремительно прошагал по посыпанной пестрым гравием дорожке к
крыльцу, на котором замерла сусликом Алина. Возле нижней ступеньки
остановился, сунув руки в карманы. Проговорил:
– Ты извини, что так долго не приезжал. У меня было одно важное дело, и я
хотел его поскорее закончить. Вот, закончил. Могу показать результат. Поехали?
Одним махом он оказался рядом с Алиной и, ухватив ее за ватные плечи,
повлек с крыльца к машине прямо в бабушкиной телогрейке и юбке. Алина
очнулась, заверещала что-то типа «Погоди, Егор, мне же переодеться надо». А тот
сказал весело: «Может, ну его, так сойдет?». Алина стала возражать и
возмущаться и, не заходя в дом, сняла с себя экипировку прямо в сенях, сбегала и
проверила, выключен ли обогреватель, а потом, торопясь и путаясь в рукавах,
влезла в новенькую беннетоновскую курточку и, бестолково тыкая ключом в