Я успокаивающе навел на нее свои фотоэлектрические глаза:
— Да, я хочу встретиться с доктором Перкером, и как можно скорее. Меня зовут Грэг.
Она сказала не очень уверенно:
— Возможно, вы зайдете через недельку?
— Нет, лучше уж я подожду, — сказал я и отошел в уголок, немного волнуясь перед предстоящей беседой.
Люди, которые ждали своей очереди, смотрели на меня. Выглядели они действительно неважно — дрожащие какие-то, бледные. Когда я, скрипнув шарниром, повернул к ним голову, кто-то вскрикнул, а остальные подпрыгнули.
Один за другим они поднимались и тихо покидали помещение.
Потом из кабинета доктора вышел пациент. Он взглянул на меня и тоже торопливо удалился.
— Доктор Перкер ждет вас, мистер Грэг, — шепнула девушка.
Я прошествовал в кабинет. Доктор Перкер оказался маленьким, жалким на вид человечком. Когда я вошел, он протирал очки.
— На что жалуетесь, мистер Грэг? — приветливо спросил он, близоруко щурясь. — Такой сильный, здоровый молодой человек, а ходите по врачам. Футболист?
— Нет, я играл в футбол всего раз в жизни, — сказал я ему. — Это было на Марсе. Но меня вывели с поля, потому что я сломал штангу.
ДОКТОР ПЕРКЕР бросил очки и пощупал свой слуховой аппарат.
— Проклятые усилители, опять что-то с настройкой!
Он снова занялся очками.
— Так на что жалуетесь, мистер Грэг?
— На подсознание, — ответил я. — Боюсь, у меня комплексы.
Он надел наконец очки и уставился на меня. Потом судорожно сглотнул:
— Простите?
— Комплексы. У меня бывают приступы депрессии. Я боюсь осложнений. Нельзя забывать о своем душевном здоровье.
Доктор выглядел озадаченным.
— Грэг? Тот самый робот, который…
— Я не люблю, когда меня называют роботом, — возмутился я.
Стеклянный плафон зазвенел. Доктор Перкер торопливо уменьшил громкость слухового аппарата.
— Пожалуйста, тише. В этом доме очень тонкие стены.
— Простите, — извинился я. — Мышление у меня человеческое, и помочь мне может только психоаналитик. Я не собираюсь сходить с ума.
— Да, да, конечно! — Он снова судорожно глотнул. — Сумасшедший ро… простите, человек вроде вас — это ужасно. Посмотрим, чем я могу помочь, мистер Грэг.
Он все еще выглядел испуганным, но все-таки приблизился ко мне.
— В подобных случаях крайне важно физическое состояние. Скажите, вы хорошо едите?
— Говоря по правде, доктор, мой аппетит в последнее время действительно ухудшился, — признался я. — Я потребляю лишь две трети обычной порции меди.
Его глаза расширились.
— Меди?
— Разумеется. Она необходима для атомных генераторов. — Я постучал по топливному указателю на груди.
— Понятно. — Он снова сглотнул. — А как вы спите в последнее время?
— В последнее? Совсем не сплю, — честно сознался я.
— Бессонница? — оживился он. — Это уже что-то. И давно вы ею страдаете?
— Ну, с самого начала, — сказал я ему. — Я вообще не сплю.
Мои слова еще больше его расстроили.
— В конце концов, нас интересует мозг, — сказал он. — Если у вас комплексы, значит, ваше подсознание поражено воспалением…
— Может, коррозией? — предположил я.
— Пусть будет коррозия, — согласился он. — Как бы то ни было, мы должны это выявить! Прилягте-ка на кушетку.
Это была большая, удобная на вид кушетка. Я лег на нее. Она рухнула.
Я немного расстроился.
— Вероятно, следовало предупредить, что я вешу более тонны.
— Вероятно, — буркнул он. — Но ничего. Рассказывайте. Воспоминания, мечты, полузабытые страхи — все это крайне важно!
Я старался припомнить что-нибудь в этом роде.
— Ну, — сказал я, — помнится, в детстве, когда мне было всего несколько недель от роду, я сунул в свой топливный бак вместо меди немного урана. Посмотреть, что из этого получится.
— И что получилось?
— Мои предохранители не выдержали, — сказал я ему. — Саймон починил их и велел впредь не принимать ничего, кроме меди.
Доктор Перкер выглядел растерянным. Очевидно, он никогда не сталкивался со столь серьезными проблемами.
— А когда появился Отхо, — продолжал я, — я попытался стать для него как бы старшим братом, потому что он еще ничего не знал. Но он издевался надо мной и дразнил роботом! Это ранило меня, глубоко ранило, доктор. Внутри у меня щелкали реле, когда он так говорил. Да и другие несведущие люди иногда называют меня роботом. Это травмирует мое подсознание, создает комплекс неполноценности, как у того человека из телепостановки.
— Металлический человек ростом в семь футов с комплексом неполноценности? — сказал доктор Перкер. — Нет, это немыслимо!
Я видел, что он хочет скрыть, насколько серьезна моя болезнь. Но в этом я не нуждался. У меня достаточно мужества, чтобы знать истину.
Я так и сказал ему. Поднялся с остатков кушетки и воскликнул:
— У меня правда комплекс неполноценности!
Доктор понял, что меня не обманешь, и как-то съежился.
— Пожалуйста, мистер Грэг… не так громко! — взмолился он. — Раз вы утверждаете, что у вас комплекс неполноценности, значит, он у вас есть.
— И что мне теперь делать? — спросил я. — Возможно, стоит пройти у вас курс?
— Нет, нет, только не это! — торопливо сказал он. — Чтобы избавиться от вашего… э-э… комплекса, лучше всего на какое-то время уехать подальше от людей. Да-да! Конечно! Подальше от людей, и особенно от таких мест, как Нью-Йорк.
— Но куда? — поинтересовался я.
— Куда угодно, лишь бы подальше, — ответил он. И быстро добавил: — Подальше от людей, которые угрожают вашему «я» своими издевательскими замечаниями. Поезжайте туда, где вас уважают.
— Я сделаю это, доктор, — пообещал я. — Но лекарства? Все это меня потрясло, и я плохо себя чувствую.
Доктор Перкер на миг растерялся, но тут же полез в ящик стола.
— Да, да, конечно! Вот успокоительные таблетки.
Я поспешно сунул их в свой топливный бак. Страшно подумать, как близок я был к несчастью.
Впервые в жизни я почти завидовал Отхо. Ведь в его примитивном мозгу даже при всем желании комплексы возникнуть не могут.
ГЛАВА 2. ЭКСПЕДИЦИЯ НА ПЛУТОН
ПО ПУТИ на Луну я ни словом не упомянул о своих бедах: не хотелось огорчать Кэрта. Я, правда, надеялся, что он сам заметит, как мне плохо, но ошибся. Вероятно, он был занят собственным делом в Правительстве.
Но когда мы вернулись в Лунную лабораторию, мои героические попытки скрыть болезнь разрушил Иик.
Он мой любимец.
Это маленький лунный зверек из породы кремниевых телепатических недышащих существ, обитающих в самых глубоких пещерах и питающихся металлом. Малыш меня обожает.
Увидев меня, Иик с помощью телепатии сразу почуял неладное. Он вскарабкался ко мне на плечо, глянул на меня умными глазками и стал с неистовым беспокойством обнюхивать.
— Чем встревожен Иик? — спросил Кэрт.
Разумеется, Отхо тут же выдал объяснение в своем стиле:
— Он, как всегда, голоден. Видимо, Грэг, улетая, забыл включить автоматическую кормушку.
— Иик огорчен, — сердито парировал я, — потому что беспокоится о моем здоровье больше, чем некоторые.
Они изумленно уставились на меня. Потом Кэрт сказал:
— О твоем здоровье?
Я понял, что правду скрывать бесполезно. И рассказал о визите к доктору Перкеру, о психозах, которые он у меня обнаружил.
— Грэг с психозами? — закричал Отхо. — Вот это да! — И разразился смехом.
Его бессердечность так меня разозлила, что я, невзирая на недомогание, рванулся к нему, чтобы приучить к правильному отношению к больным.
Кэрт перестал улыбаться. Очевидно, понял, насколько плохи мои дела. Он шагнул между нами и сурово одернул Отхо.
— Замолчи, Отхо! Прошлый раз, когда ты рассердил Грэга, получились крупные неприятности. Если он говорит, что у него психозы, значит, так оно и есть. Лучше займись «Кометой».