Вот и Хрущёв решил диктовать. Время его не поджимало, тут, скорее, иное. Злые языки утверждают, что Хрущёв просто не умел писать, что вряд ли соответствует действительности. Сохранились автографы Никиты Сергеевича, письма и записки. Но он был человеком совершенно не литературным, навыков систематической работы над текстом не имел. Сам объём предстоящей работы способен озадачить даже литератора, а уж того, кто перо брал изредка...
Рассказывать в магнитофон – другое дело. В этом есть и элемент игры, и зримое, вернее, слышимое воплощение научно-технического прогресса, а прогресс Хрущёв уважал и любил. Вот и стал диктовать, веря в народную мудрость, гласящую "брехать не пахать": брехать – в смысле говорить – легче, чем пахать. А пахать Хрущёв не боялся.
В доме магнитофонов было много – и отечественные, беспрестанно ломающиеся, и заграничные. Хрущёв заправлял бобину с плёнкой и начинал говорить.
Выходило скверно. Одно дело – диктовать служебную записку: секретарь поправит, переведёт образную речь Хрущёва на приемлемый канцелярит, исправит то, что нужно исправить. Другое дело магнитофон. Машинка пишет всё как есть. Ей не скажешь "подбери имена и цифры". Всё самому. Время идёт, бобина крутится, а что в итоге?
Со временем пришёл навык, но сложности остались. Как вписать строку-другую в уже рассказанный эпизод, рассказанный не то десять бобин назад, не то пятнадцать?
Да и сами мемуары... Без обращения к дневникам, которых Хрущёв не вёл, они являлись исключительно из памяти, а память – штука крайне ненадёжная. Даже вчерашний день изменяет, а уж с тем, что было десять, двадцать, тридцать лет назад, и говорить не приходится: голубое-голубое небо, зелёная-зелёная трава, длинный-длинный день...
История, версия Хрущёва – так можно озаглавить полученное, и это в лучшем случае. Потому что перевести слова Никиты Сергеевича на бумагу оказалось совсем не просто. Казалось бы, чего уж тут: что слышим, то и пишем. Однако выходило совсем не как у Достоевского. То есть совершенно не как. Приходилось редактировать: укладывать слова в предложения, а предложения в абзацы. Но Никита Сергеевич был мемуаристом взыскательным. Не нравилось ему, как выходит. Не по-хрущёвски получалось. А что делать?
Следует помнить, что Хрущёв пребывал в отставке, контакты с ним не то чтобы совсем запрещались, нет. Но не поощрялись. Мало ли как повернёт политика? И потому магнитофонные плёнки прятали и перепрятывали, то же делали с переведённым на бумагу текстом. Конечно, и в этих прятках была отчасти игра: пожелай власть любой ценой остановить процесс мемуарописания, остановила бы моментально. Но любую цену платить не хотелось. То ли не видели в том нужды, то ли не верили, что из затеи Хрущёва получится толк.
История с публикацией воспоминаний Хрущёва представляет собой странный кафкианский детектив. Масса уловок и хитросплетений там, где они, казалось бы, совершенно излишни.
Воспоминания Хрущёва интересны тем, кому интересна история СССР. Рецептов, как стать вождём, в них нет. Тайна приоткрывается не в собственно мемуарах, а в том, как эти мемуары были созданы. Хрущёв, уже не обладая политической властью, пребывая в отставке, фактически в опале сумел подчинить своей воле людей, которые, рискуя если не жизнью, то карьерой, покоем и благополучием, прокладывали путь мемуарам от замысла к плёнке и от плёнки до книги. Задаться целью и найти людей, готовых ради воплощения этой цели поступиться личными интересами, – вот главный атрибут вождя. Можно ли развить этот атрибут, или с ним нужно родиться – другой вопрос.
Никита Сергеевич успел при жизни увидеть книгу своих воспоминаний, правда, лишь на английском языке. В России воспоминания вышли в 1999 году, двадцать восемь лет спустя после смерти Хрущёва. Любой желающий без труда может прочитать их. Мир от мемуаров не перевернулся, хотя он уже столько раз переворачивался, что разом больше, разом меньше – кто заметит?
Дмитрий Шабанов: Конкуренция или контроль?
Автор: Дмитрий Шабанов
Опубликовано 14 июня 2012 года
Как должна быть устроена система, чтобы её функционирование было оптимальным? Этот вопрос весьма непрост. Мы значительно лучше прослеживаем логические цепочки, чем анализируем взаимодействие комплекса факторов. Мир вокруг нас населён системами, раз за разом показывающими контринтуитивное, противоречащее нашим ожиданиям поведение.
Важным свойством многих систем вокруг нас является их иерархичность, "вложенность" друг в друга. Организмы, как системы, состоят из подсистем (клеток) и являются частью надсистем (популяций). Экономика страны (система) состоит из отдельных домохозяйств и предприятий (подсистем) и является частью мировой экономики (надсистемы). На каждом из этих уровней может идти и перебор желаемых состояний всех этих систем, и отбор самих систем.