Словно угодив в ствол дуба.
Клара едва ушла от скрещивающего движения их клинков, на многострадальной спине появились свежие порезы. Комсомолка-чародейка применила подсекающий удар под колено женщины-громилы, раздался короткий стон, затем она упала под ноги, замершей от её атаки, стоящей слева гладиатору, врезал головой в солнечное сплетение. Даже Клару тряхнуло, но результат на лицо, огромная дива упала, как скошенная трава.
А точнее, срубленная сосна…
И без того рыжие волосы воительницы-комсомолки стали совершенно красными от крови, она была ужасна, предчувствие близкой победы добавило сил. Ей удалось опередить шокированную женщину, и точный выпад меча, пришелся в бычью шею раненой буйволице. Полностью перерубить этот ствол не хватало сил, но сонная артерия, похоже лопнула, и та, рефлекторно воспроизведя несколько взмахов, затихла, не подавая признаков жизни.
Окровавленная и потная красавица, изрезанная и измотанная, поверила в свою победу.
Меч другой нападавшей амазонки-бегемота Клара парировала с трудом, его даже сбило, так как попыталась вонзить клинок в грудь воительницы-ведьмы, но "кладенец" увяз в гравии. Клара вовремя сместилась, рассекла ей внутреннюю сторону бедра, и даже зацепила богато украшенную юбку. Вновь посыпались, как крупные градины, красные рубины, а скользящее движение меча прорубило гусеницы, колеса посыпались, обнажив довольно миловидную ногу.
Правда, большую, и ноготки сверкали острием алмазов.
Та дива-гигант вырвала меч и в безумной ярости, мстя за убитую напарницу, обрушилась на Клару. Тут огромная воительница наступила своей босой стопой на острый рубин, он впился в кожу, заставив ойкнуть красавицу-великаншу. Громила в досаде буркнула:
- О мое копыто - жало ваххабита!
От этого смешно, а смех отгоняет усталость.
Боевая Клара воспользовалась ее мимолетным, на долю секунды отвлечением, и резко вытянув руку, зацепила клинком женщине-гиганту внутреннюю часть локтевого сгиба. Вены оказались перерезаны, а правая, толщиной с бедро танцовщицы десница, утратила подвижность.
Девушка-комсомолка имела основания быть довольной.
- Не повезло тебе крошка в этой жизни, может счастье ожидает воительницу в иных мирах. Впрочем, у кого нет ума в этом свете, в будущем приобретет тьму. - Прошептала, задыхаясь и шатаясь, Клара.
Тяжело воительнице, струйки пота и крови, валяться на раскаленный гравий и шипят.
И тут же ведьма-комсомолка едва не поплатилась за секундное отвлечение, острие ударило напротив сердца, пробив до ребра, воительница едва отскочила и, в свою очередь, также попала своей круглой пяточкой на рубин. К счастью, прокол оказался болезненным, но не глубоким, хотя проблем добавил, даже, как назло, большой пальчик ноги об обломанную, металлическую гусеницу ушибла, даже перламутровый ноготок посинел.
Её жуткая противница, женщина-динозавр, все еще не была морально сломленной, но теряла кровь, постепенно замедляясь. Понимая, что так она может быстро истечь, великанша на ходу попыталась перевязать рану, но Клара, и без того измотанная боем, не хотела рисковать и давать врагу шансы. Девушка-комсомолка провела сложный, трудно отразимый прием - "плавающий буек" и, обойдя клинок, долбанула по голове. Упав на колени, женщина-богатырь выпустила из ослабевших пальцев меч, потом подняла изумрудные глаза, впившись взглядом в лицо Клары, произнесла:
- Если бы ты была моей дочерью, я бы гордилась тобой, но сейчас прошу, отойди!
Смотрелась красотка, и в самом деле, ужасающе.
Отвлек монстра
- Все хотят иметь хороших детей, но никто не думает о воспитании! - Вздохнула воительница-комсомолка. - Хочешь иметь счастливую поросль: удобряй заботой, поливай вниманием, окучивай наставлением!
Красиво умеет говорить вечно юная чародейка.
Окровавленная воительница, немного по сопротивлявшись, стараясь зацепиться за воздух, рухнула на гравий. Кларе было жаль ее, даже заныло сердце. Впрочем, дух бессмертен, а она причинила страдания лишь ее мощной плоти.
А ее тело, оно как верной партии КПСС и коммунистической магии, не утратит свежести и восстановиться.
Боевая ведьма провела трясущейся рукой по прядям волос, они слиплись, стали багровыми, в такую жару неприятно стоять окровавленным и потным, соленая жидкость щиплет раны, чешется голова. А незаметные за пышной шевелюрой рожки, съежились и стали еще мельче. Звучит хрустальный, звенящий от радости голос: