Иванов лукаво прищурился и посмотрел на Принцева. Второй секретарь сделал вид, что не понял обращенного к нему вопроса. Иванов усмехнулся. Я тоже.
Мне было известно, что секретари нашего райкома по-разному относятся к подбору кадров, часто спорят по этому поводу.
По кандидатуре Болтова никто больше не выступал. Правда, кое-кто из ребят нахмурился, видя, как быстро принимается решение, но все же собрание не возражало против выдвинутых кандидатур — моей, Болтова и членов штаба. Мне лично не понравились слова Кирилла: «Власть человеку даем». Не понравилось и то, как это было сказано, но я мысленно одернул себя: «Человек делом загорелся, мало ли как сказано».
Так я стал начальником районного штаба комсомольского патруля. Сразу скажу: работа наша была не из легких. Много на первых порах было ошибок и промахов, много споров, раздумий, исканий. Нам пришлось столкнуться с такими явлениями многоликой и суровой жизни, о которых мы раньше даже и не подозревали. Порой приходилось очень трудно. Уже первый рейд показал, что в этом деле, как, впрочем, и во всяком новом деле, немало неожиданностей, своеобразия, и поначалу у нас было больше неудач, чем успехов.
...Разбившись на боевые пятерки, мы вышли на улицу. Я сразу же решил, что в этот вечер не останусь в штабе, а буду ходить и ходить, наблюдая за работой групп, по возможности ни во что не вмешиваясь, но тщательно фиксируя все промахи и недостатки. Мне необходимо было прежде всего самому твердо понять, в чем суть, что главное в рейде на улицах.
В штабе я оставил за себя Болтова. Может быть, это мое решение было и правильным, но все же оно помешало мне увидеть всю картину рейда. Сменяясь, как в калейдоскопе, передо мной весь вечер мелькали лица, жесты, сцены, выплывали слова и поступки, связать которые в одно целое я сумел лишь спустя довольно долгое время.
Но все же с азами я познакомился довольно подробно и одну истину осознал быстро. Главное в работе групп — это дисциплина и уверенность в правоте нашего большого дела.
Из этого рейда мне особенно запомнились три эпизода.
Вот шестеро развязных молодых людей и две девицы остановились у кинотеатра. Таких компаний здесь несколько, но эти молодые люди отличаются гипертрофированными прическами с коками на темечке, старательно подбритыми шеями и бакенбардами-колбасками на висках, которые делают их и без того хилые лица еще худосочнее. Прически девиц из этой компании тоже необычны: волосы туго перетянуты только на затылке и неопрятно висят расплетенными конскими хвостами чуть ли не до самого пояса. Уродливо, но зато новая заграничная мода. Расцветка одежды у всех без исключения рассчитана, вероятно, на дальтоников. Преобладают тона желтые, синие, красные в клеточку. Компания модников усиленно веселится, смех и плоские шуточки не умолкают.
— Леди, — говорит один из молодых людей, доставая из кармана новенький пакетик американской жевательной резинки «чуингвам» и нарочито медленно распечатывая его, ожидая, пока утихнет смех и компания приготовится слушать. Чувствуется, что он привык говорить в тишине и вообще претендует на руководящую роль.
Я уже не раз видел таких «поборников моды», но впервые детально разглядываю лишь этого: надо же нам понять этих людей, понять, чтобы с ними бороться. По-моему, этот из сорта кривляк, надевающих на себя маску неверия и скуки. В мире это не ново.
То, что он длиннонос, длинноног и немного полнее других своих товарищей, я запоминаю просто так — может, когда-нибудь придется еще раз встретиться, — а вот выражение его лица с вечно кривой, цинично-брезгливой улыбкой, кажется, типично для такого рода претендентов на оригинальность.
Одет он почему-то в серо-зелено-рыжую клетчатую куртку канадского лесоруба с тесемочками и деревяшками вместо пуговиц, в светло-желтые измятые бархатные штаны.
— Леди, — повторяет он, дождавшись, наконец, внимания. — Обратите свои взгляды вон на того немолодого уже, но достойного мистера в сапогах с высокими голенищами. Стильный предок, не правда ли? Судя по сапогам, его, наверное, зовут Иваном.
— Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! — раздается дружный щебечущий хохоток, хотя ничего остроумного не сказано.
Пожилой мужчина, о котором идет речь, стоит всего в трех-четырех шагах от компании, но говорят они так громко, будто он от них за версту. Молодой хам в канадской куртке явно задался целью разозлить мужчину и заставить его обернуться. Кроме того, ему хочется обратить на себя внимание еще нескольких «шикарных» парней и девиц, которые, сбившись в кучку, вертятся у кинотеатра. Это ему удается. Те постепенно умолкают и, выжидательно улыбаясь, начинают прислушиваться. Еще бы, предстоит волнующее зрелище — травля.