Подкоп рыли днем и ночью, глубоко под землей пробиваясь к цитадели. Аль-Джезред надеялся выйти в подземные этажи без особых трудностей — древним строителям не было смысла выкладывать под землей сплошные стены. Где-нибудь да отыщется проход…
Команды по десять человек, вгрызаясь в землю, сменяли друг друга через каждые три часа. Две других — выносили землю.
Работа шла споро, и вскоре узкий тоннель уткнулся в огромные, плохо подогнанные друг к другу каменные глыбы.
— Фундамент, — сказал Аль-Джезред, — теперь нужно копать ниже…
Придворный маг, Конан, Итилия, Эскиламп и Хепат пришли, как только получили известие о том, что тоннель уперся, наконец, в стену. Их глазам в неверном свете факелов предстали валуны, держащие на себе всю громаду цитадели.
Предстояло углубиться еще ниже и попытаться пройти под фундаментом.
— А кто знает, на какую глубину уходит фундамент? — спросил Конан, мрачно осматривая камни.
Вопрос остался без ответа. Никто не знал, как строили те, кто в далекие времена жил на острове. Хепат попытался протиснуться меж каменных глыб. Бочком, затем на животе, а потом и ноги его исчезли в извилистом проходе.
Даже если наш друг и проберется, это не поможет, — грустно сказал Аль-Джезред, — солдаты не пролезут.
Если Хепат найдет проход, его можно будет расширить, — Эскиламп заглянул в щель, где исчез гном, и почесал подбородок, — некоторые камни я мог бы раздробить с помощью заклинаний…
Время шло, а Хепата все не было. Друзья терпеливо ждали.
— Наверху, вероятно, уже ночь… — Италия поежилась.
В узком тоннеле, освещенном колеблющимся светом факелов, время остановилось. Где-то там, наверху, светила луна, мерцали звезды, возможно, еще не спряталось за горизонт солнце. Генералы проверяли посты, солдаты несли службу или отдыхали. В окружающих замок джунглях кишела живность — невидимые твари лазали, ползали, прыгали, кричали на разные голоса…
Тут, внизу, глубоко под землей — ибо тоннель специально рыли с наклоном вниз — жизни не было. Могильная тишина и ожидание. Итилия первая почувствовала приближение некой злой, бездушной силы.
Друзья поежились и теснее прижались друг к другу. Из вековечного мрака подземелья к ним двигалось Нечто. Накатывалось, подобно гигантской волне — фатально, неотвратимо, сея смерть я разрушение, а, главное — предсмертный, всепоглощающий ужас.
Абсолютная тишина усиливала предчувствие неизбежной гибели.
— Зря мы отпустили солдат, — прошептал Аль-Джезред.
— В такой тесноте от них мало толку, — сказал Эскиламп.
Конан скользнул вперед и встал у самого фундамента. Никто не заметил, когда он обнажил меч. Ожидание растягивалось, как в дурном сне. Тесные земляные стены тоннеля, казалось, постепенно смыкаются, стараясь раздавить горстку людей, дерзнувших подкопаться под старинный замок.
— Где носят демоны нашего гнома?! — зашипел Аль-Джезред, потеряв терпенье.
— Он не вернется, пока не найдет проход, — спокойно сказал Конан.
— Мы не знаем, на каком уровне подземных ярусов находимся, — придворный маг с трудом подбирал слова, — если Хепат разбудит…
— Если мы на том уровне, — перебила Итилия — Оно уже давно разбужено!
Аль-Джезред нехотя кивнул.
— И только боги знают, с чем нам предстоит столкнуться…
Внезапно из щели вынырнула голова Хепата с всклокоченной бородой и дико вытаращенными глазами.
— Скорее! Скорее завалите этот ход! Замуруйте отверстие! — Гном выполз из расщелины, как червяк из кучи навоза. — Оно гонится за мной! о боги!
— Факелы к стене! — рявкнул Конан. Он встал наизготовку, а остальные поднесли факелы к самой расщелине.
— Я чувствую… — трясся Хепат. — Оно идет оно уже тут, среди камней!..
— Что-то приближается, приготовьтесь, — изменившимся голосом произнес Эскиламп и забормотал заклинание, протянув руку к камню, нависшему над проходом, из которого вынырнул гном.
— Что? Что ты видел?! — допытывалась Итилия, пытаясь успокоить обезумевшего Хепата.
— Там… — шептал гном, как во сне, — там… нечто… Оно учуяло меня…
Внезапно Эскиламп выкрикнул заключительные слова заклинания, и огромный камень, на который были направлены дрожащие он напряжения пальцы волшебника, с треском раскололся пополам.
Затем на глазах стал змеиться трещинами, и каждая половинка раскололась еще на две, затем еще… Посыпались мелкие камешки. Почти одновременно с этим Конан хэкнул, как дровосек, врубающийся в толстенное дерево, и к ногам присутствующих упала огромная, как бочка, лова гигантской змеи. Из расщелины, разбрызгивая черную кровь, торчал обрубок тела, надежно заклиненный каменными осколками.
— Это не Глайя, — хрипло сказал Аль-Джезред, наклоняясь над плоской головой гадины. — Я так и думал, что все подземелье кишмя кишит подобными тварями!..
— Если бы она не застряла в осколках… — Конан покачал головой, — я мог бы и не успеть… Быстрая тварь!..
— Это не то… не то… Эта не та мерзость, что гналась за мной… — шептал в забытьи Хепат, — та, другая… страшнее… больше… гораздо больше… Она коснулась меня… коснулась…
Хепат проболел несколько дней. Похудел, и взгляд его стал странным, будто он ежесекундно видел то, что недоступно другим. Проход среди камней, найденный гномом, постепенно расширили, подтесав некоторые камни и вытащив другие — помельче. Затем намалевали указатели направления, чтобы не сбиться с пути и не застрять в какой-нибудь узкой тупиковой расщелине.
Солдаты, работающие на расчистке прохода, ничего подозрительного не слышали и не чувствовали.
— Они просто огрубели, — говорил Хепат, — Их черствые души не могут воспринимать ничего кроме непосредственной опасности…
— Непосредственной — нет, и то хорошо, — Усмехался Конан.
Решено было в подземелье замка переправить шесть десятков солдат. Остальные будут ждать сигнала к штурму. Отбирались только добровольцы. Итилия пообещала каждому, кто останется в живых, по горсти драгоценных камней.
— Хватит ли? — сомневался Аль-Джезред. — Камней-то хватит? — Он очень хотел узнать, чего и сколько нашли солдаты в старом сундуке.
— На оставшихся — вполне хватит, — отвечала Звездная Ведьма, будучи уверена, что останется не много. А может, и вообще… Если огромные гадины, выродки Глайи, ползают по всем ярусам… Да еще и То… Она считала, что шесть десятков — это очень немного для такой рискованной вылазки.
Солдаты заготавливали смоляные факелы, точили мечи и судачили о предстоящем подземном походе.
— Зря я вызвался лезть в эту дыру, — говорил заросший бородой до самых глаз наемник, за невероятную угрюмость прозванный Весельчаком.
— Возьми да и откажись, — посоветовал другой, с корявым лицом, истыканным оспинами и покрытым шрамами. Этого прозвали Красавчиком.
— Легко сказать — откажись… А горсть камешков?! — И Весельчак длинно, замысловато выругался. — Кто ж откажется?!
— Да многие отказались…
— А ты-то — что?!
— А я знаю, как в живых остаться, — хмыкнул Красавчик.
— Ну и как?
— Да надо держаться ближе к этому громадному киммерийцу! Рассказывали, что он одним ударом отрубил голову огромной змее… А голова-то не меньше бочки будет!
— Да как держаться, когда нас построят — кто знает, где твое место будет?
В строю — ладно… А как свалка начнется — так и держись…
Перед походом Звездная Ведьма выступила с кратким напутствием.
Коротко рассказала о цели вылазки — подняться наверх, отыскать ворота, открыть их и дать сигнал к атаке.
— А что же — никто не знает, где ворота эти? — шептал из бороды Весельчак, нагибаясь к уху товарища.
— Да вроде как нет их, — отвечали более осведомленные солдаты. — Снаружи — не найти! Сплошь камень. Но, по здравому разуменью, ворота должны быть… Изнутри — найдем!
— Если змея не сожрет… — буркнул Весельчак.
Итилия напомнила о награде добровольцам, о необходимости не шуметь и соблюдать дисциплину.
— Никто из генералов не вызвался командовать вами в подземельях! — возвысила голос Звездная Ведьма.