очаровательно гармонировал с ее низкой туникой и короткими брюками. Тонкий
ятаган свисал с ее пояса. Она поворачивалась и вызывающе стреляла говорящими
взглядами на Рулвио, призывно отбрасывая волосы назад.
Конан усмехался, потирая руки. Окраска от Золотого сока Лотоса все еще
задерживалась на пальцах его и Сивитри, которые они опустили в последний из
флаконов мертвого убийцы с драгоценным нектаром, чтобы избавить себя от
проклятия нифийской пустыни, перед тем как начал проявляться эффект болезни.
То же самое поразительное вещество также обезвредило яды Toджа из тела
Сивитри.
- Я вижу, почему тебе нравится океанская жизнь, - размышляла женщина,
говоря Конану. - Это не слишком большая цена за свободу.
Киммериец следил за ее огрызанием. Они спорили все время от нифийской
пустыни до Саридиса. Там они узнали, что Нарсар загадочно исчез, и с ним исчезла
полная комната золота.
Сивитри вместо этого дала Конану огромные аметисты из двери, успокаивая
его ярость за потерю золота и достаточно смягчая его настроение в течение другой
155
ночи в ваннах цитадели. Конан усмехался в памяти о ваннах, и ночи, которыми они
наслаждались с тех пор.
Колдуны и запутанные реликвии будьте проклятыми! Для него лучше жизнь
честного авантюриста – пить прекрасное вино, здоровые парни с хорошим
настроением, загруженные товарами торговые суда, готовые для ограбления. С ним
женщина с красотой, подобной только ее страсти, и приключения, множество
которых ожидает в водах впереди.
Конан обнял Сивитри и бурно рассмеялся, наблюдая за солнцем на фоне
океана в тысяче великолепных оттенков.
156