Амон глубокомысленно смотрел на призрачную свечу между его руками. - Когда
ты возвратишься, у меня будут и Черное Кольцо и Зловещий древний Бог. Тогда
вероисповедание Mитры, Ибиса, и любого ложного божества будет уничтожено
навсегда в мире. Испытай удовольствие от уверенности, что если ты преуспеваешь,
кхуфанцы будут сметены как все, кто выступил против силы Отца-Сета. И только
для будущей дальнейшей Его цели я допустил, чтобы ты носил мое кольцо.
44
Тевек рассматривал сосредоточение энергии кольца для направления удара в
исчерпавшего силы самодовольного стигийца. «Бессмысленная трата, - решил
он. – Свеча, его "сила жизни", продолжила бы гореть медленно вниз, даже если бы
Toт-Амон был разрушен. Когда пламя фитиля угаснет, я - тоже».
Некромант смотрел искоса. Высота свечи уже уменьшилась? Насколько долго
он протянет прежде, чем заклятия сделают своё неизбежное? Он тратил впустую
драгоценное время! Вне загробного мира Тевек в бешенстве выбежал из зала.
Свистящий смех Toт-Амона отозвался эхом на камнях и сопровождал шаги
Тевека.
Снаружи некромант не тратил больше времени на изучение оазиса. Он шел
мимо досаждавшего ранее масляного черного водоёма и повторно восстановил свой
скелетный отряд. « Кхуфа пострадает», - неоднократно размышлял он, когда кони
несли его к Медному Городу. Кхуфа падет, хотя через определенный короткий
период смертельное заклятие Toт-Амона возьмёт своё. Его собственная жизнь не
была слишком большой ценой, чтобы заплатить за месть убийцам Кхуфа. И он мог
бы все же придумать способ вырваться из смертельной сети жреца Сета.
Хотя холодная ночь еще не обосновалась в песках пустыни, горький холод
исходил в воздух от Тевека Tула.
7. Вархия
Конан и Kайланна скакали из Kироса без остановок, и их намыленные
лошади были почти загнаны. Они достигли Гхазу в полдень. Конан наконец
остановился у маленького ручья, позволяя их коням утолить жажду в прохладной
воде. Он разбинтовал и стал разминать раненную ногу, и снова наполнил два
бурдюка водой. Киммериец умыл лицо и ополоснулся по пояс. Он сразу
чувствовал себя ободренным.
Kайланна кривилась в седле. Она зевала и потягивалась, заслоняя лицо от
яркого солнца и глядя на север за горизонт.
Конан увлеченно наблюдал, как девочка искала более удобное положение
для ее красивой задницы, которая будет без сомнения болеть утром. Они
преодолели значительное расстояние; киммериец установил зверский темп в
продвижении через холмистую сторону страны. После почти дня подпрыгивания
на быстроходном животном все, кроме самых опытных из наездников, были бы
страдающими от ссадин. Конан не чувствовал ничего из этого непосредственно,
хотя его нога все еще болела после недавней схватки с ассири . Кайланна, к ее
чести, не жаловалась вообще. Он был очень впечатлен ее стойкостью. По его
жизненному опыту, такие особы были вообще не приспособлены к трудностям в
дороге, поскольку они часто ехали в шикарных удобных каретах, или наверху на
мягких подушках, в сопровождении свиты. Очевидно, эта принцесса была иной.
Мягкое и пышное тело Kайланны скрывало ее выносливость. Конан тайком
окидывал пристальным взглядом ее икры и обнаженные бедра, восхищаясь
длинными, красивыми ногами. Ее влажная туника цеплялась за ее полные груди,
которые колебались мягко, когда она встряхнула свои волосы, избавляясь от пыли
и пота.
- Я еще не вижу гор, - Kайланна заявила разочарованным тоном. Она откинула
45
свои волосы назад, позволив спадать на сильно обнаженные плечи.
Конан плескал более холодную воду на лицо, освежая себя. Но Кром, её вид
мог заставить кровь человека закипеть в огне.
-Да, еще не видно. - Его горло першило, или от поездки, или от мыслей о
девочке. Урожденная благородная принцесса издевательски выразила свое
мнение относительно Конана, исключая любые помыслы о различного рода
наградах за сопровождение ее до дома. Конан, хотя и варвар, не питал никакого
намерения вызвать её гнев на себя. Хотя киммерийцы были дикарями, они не
брали женщины без ее свободно данного согласия. Конан неохотно отвёл глаза от
ее очаровательного тела, сделал огромный глоток воды, и прыгнул назад в