на шею Toджа, чтобы проверить пульс. - Но после того, что он сделал к Aвeни, я
пошлю остальную часть собаки на путь туда. Aвeни был должен мне шестьдесят
грошей, Птеор!
Maхкoрo сжал свои руки вокруг горло Toджа и надавил большими пальцами.
Бааша покачал головой.
- Прежде, чем мы убьем его, мы должны узнать то, кто он. Что, если он -
шпион Рейдна? Наши братья ассири могут ехать в ловушку.
Разведчик опустил свой меч и подобрал не достигший цели шурикен Toджа.
– Cмотри на это колесо стали, которую он швырнул в меня, он, должно быть,
использовал их, чтобы убить Aвени. Откуда Девятью Адами Зандры он прибыл с
таким оружием? Нет, Maхкoрo, мы должны взять этого шпиона к Бальвадеку, во
имя Зандры! Не убивать его, нет. Бальвадек может пожелать выпытать правду из
этой собаки, и мы можем доставить достаточные мучения. Медленная и
болезненная смерть больше подходит этому шпиону.
Бaaшa хлопнул рукой по плечу Maхкoрo.
- Вы правы, - сказал ассири , выпуская свой захват. - Он, кажется, загружен
оружием и возможно у него были ценности. Давайте разыщем любые монеты
прежде, чем мы отведем его к Балвадеку.
Бааша ухмыльнулся.
- Конечно, - согласился он.
Они перерыли одежды Toджа, предметы одежды, мешочки, и карманы,
которые были наполнены изумительным разнообразием оружия и припасов. Пояс
вокруг талии Toджа был наполнен тяжелыми золотыми монетами различных
земель. Все монеты располагались обособленно, подворачивались аккуратно в
кожаную ячейку, вшитые в пояс.
- Это препятствовало монетам звенеть друг об друга, - отметил Бааша. -
Уловка, используемая ворами и шпионами, не издающими никакого звука,
выдающего их, в то время как они укрываются, верша свои дела.
- Птеор, смотри на этот кинжал, - Maхкoрo восхитился. Он уставился на
рукоятку, которая выступала из мягких кожаных ножен, находящихся на поясе
ограбленного. Он представлялся легким, изготовленным из золота и меди в
60
подобной змее форме с треугольной головой, поднятой для удара. Огромный
безупречный рубин блестел в каждом глазном гнезде.
Мужчины поглядели друг на друга с выражениями чистой жадности. Такое
сокровище стоило пять лет труда по добыванию средств, если не больше, и это не
могло быть разделено.
Maхкoрo оказался проворнее, схватив великолепную рукоятку. Он вырвал
кинжал из ножен и вонзил в пах Бааши. Полированное стальное лезвие пошло
вверх и вскрыло живот Бааша прежде, чем ассири смог отступить назад. Бааша
проворчал от боли и попытался захватить руки Maхкoрo. Он промахнулся, но
Maхкoрo споткнулся и отдёрнул свою руку с кинжалом.
Поражённый Бааша пытался зажать его разорванный живот. Кровь сочилась
из его рта и лилась из ужасной раны. Он упал вперед и судорожно дернувшись,
наконец, затих неподвижно. Если бы Maхкoрo не отвернулся, то он, возможно,
заметил бы, что кровь Бааша внезапно прекратила вытекать из раны, и что его
члены приобрели бледный оттенок, который был почти синим.
Мрачная улыбка удовлетворенности играла на лице Maхкoрo.
- Ты - мой, - шептал он кинжалу. Когда он нагнулся, чтобы снять пояс Toджа
и продолжить грабеж, приступ боли скрутил его. Он стонал в смешанном
удивлении и муке. Кинжал выпал из его руки и упал на колени. Его рука горела,
как будто самые горячие огни Ада иссушали ее. Тогда он понял, что это не была
высокая температура, которую он чувствовал, а горький, невыносимый холод.
Нет, больше не мог Maхкoрo ощущать свои пальцы. Страдающее предплечье
цепенело, но распространение холода агонии в его мышцах и его плече, казалось,
задерживалось в вечности мучения.
Паника охватила его, поскольку он увидел источник распространившегося
холода — маленькая рана от подобного змее кинжала. Яд... или колдовство?
Своей здоровой рукой он протирал замороженную. Она была согнута, и он изо всех
сил пытался выправить её. Ледяное предплечье разорвалось в локте и выпало из
его пальцев, грубо обнажая его мясо, мускулы, и кости. Maхкoрo ощупал свою
отторгнутую конечность, но он не прожил достаточно долго, чтобы его вывернуло.
Сердце ассири замёрзло в его груди и в тот миг он не узнал больше ничего.
Необычный кинжал лежал поблизости на траве, его специфическое лезвие, не
запятналось кровью, которую впитало. В уменьшающемся солнечном свете,