живот болтами так или иначе, если намерение Нарсара состояло в том, чтобы убить
его. Он очень хотел знать, как распутная девка вошла в благосклонность у этой
пузатой старой козы.
- Обратитесь ко мне не как к Сивитри, - прошептала женщина, когда он
приблизился к ней. – В Саридисе я известна как Зеганна. Я объясню все теперь, в
личном обеденном зале покойного герцога вне любопытных глаз Нарсара и острых
ушей.
Кивая, Конан шел около нее к судье. Если он мог бы услышать рассказ,
одновременно уменьшая свою жажду и удовлетворяя его голод, тем лучше.
- Так, Зеганна, - сказал он со вздохом раздражения, - как тебе удалось сбежать
от ассири?
- Кажется, что восстание начало назревать здесь, не после того как ассири
Балвадека захватили Саридис главными силами. Нарсар сказал мне, что герцог,
взволнованный слухами о мятежниках, лично поехал в Саридис, который являлся
центром этого, так случилось, что он присутствовал. Агенты Нарсара убили бы его
этой ночью, если бы он не умер вне ворот, - Она оглядывалась на растянутое
туловище герцога – Ты казнил его тогда?
- Нет, - ответил Конан грубо. - Демон Ютхана фактически человек из плоти и
пролил кровь, принеся нам всем эту пользу.
- Какой человек?
- Он назвал себя Toдж, хотя я сомневаюсь…
- Toдж? Он туранец? Его ухо имело странный шрам? - Сивитри спросила
ворчливо.
- Да и то и это, - сказал Конан. Он не испытал удовольствия от знания, что
Сивитри знала о Тодже…, поскольку он размышлял. – Ты знаешь его?
- Я знаю o нём.
Она дрожала, хотя вечерний воздух был достаточно теплым.
- Это … - она резко жестикулировала, - похоже на его работу. Ютхан был
более хорошим человеком, чем тот о ком ты знаешь. Toдж может быть человеком
во плоти, но его кровь является столь же холодной и жестокой как у демона.
- Он пролился смертью на ассири, - сказал Конан, потирая подбородок. –
Дважды он спас меня, хотя я не знаю почему. Я попытался задержать его, но угорь
является менее скользким, чем он. В то время как он позже задерживался, собирая
его странное вооружение, он говорил со мной о мести Балвадеку.
- Мы находимся в более страшной неприятности, чем когда-либо, Конан. Но не
говорите более, не упоминайте об этом при Нарсаре!
- Чем он обладает, чтобы сделать с…
- Позже! – она шептала кратко, поскольку они приблизились к судье.
95
Нарсар притворно улыбнулся Конану.
- Ваше пребывание в Саридисе продлиться в течение одной ночи, или
возможно двух, почётный гость? Несомненно, у Вас есть срочное дело в другом
месте, нетерпящее отлагательств.
Его тон весьма ясно указал, что чем скорее Конан уедет, тем лучше. Сивитри
резко приказала Нарсару.
- Обеспечьте двух из самых прекрасных ассирийских лошадей для нас и
условия для семидневной поездки. Конан и я отбудем на первый взгляд завтра.
- Как Вы желаете, леди Зеганна.
Нарсар быстро поручил эту задачу одному из арбалетчиков около него,
которые кивнули и стремительно ушли через ворота.
- Еще нуждайтесь в чём – то?
- Да, в уединении, - Сивитри поторапливала. – Стол находится в Аметистовой
Комнате, все за ту же положенную плату за постой, которую я просила? И вино из
лучшего запаса в подвале цитадели?
- Мои личные слуги обеспечили это. Все было устроено, - ответил он
раздраженно. Развернувшись, он ушел в сопровождении своих арбалетчиков.
Конан задавался вопросом, раз это точно было устроено, то это могло бы
повлечь больше, чем обед.
- Семь дней? – он фыркал. – Кром, я не проеду с тобой и одного! Я не твоя
собака, Леди Зeгaннa, что ты можешь теребить меня на привязи. Конан делает, что
он выбирает. Сегодня вечером я хочу ужинать с тобой, и завтра я беру свою
лошадь, свои условия, и своё удаление от тебя и твоих планов!
Выражение Сивитри заставило бы скиснуть свежее молоко. Она понизила свой
голос и смотрела в его глаза.
- Тогда выбери ты поездку вперед в Медный Город? Он дремлет как покрытый
песком гигант, в трех днях поездки от Саридиса. Семь дней, киммериец. Три дня,
чтобы достигнуть гиганта, один, чтобы достать его сокровище, и три снова, чтобы
возвратиться сюда.
Конан опустил руку на свой меч, захватил рукоятку и сжал, пока его суставы
не побелили.
- Борода Белла, распутная девка! То, куда я еду, никак не является твоим