Смеясь громко и с вожделением, он вскочил в бассейн со всплеском прежде, чем
Сивитри охотно пришла в его руки.
108
13. Разговоры мертвых
Teвeк Tул покинул Kaeттa, когда сумерки распространяли свою черную
окраску через голубое небо. Он забрал свою темную энергию из трупных легионов
в катакомбах, и тишина теперь устраивалась в селении. Бриз колыхал темные
одежды Teвeка и доносил зрелую сладость смерти в ноздри некроманта. Острые
ощущения гибели, которую он вызвал здесь, все еще наполняло его сущность, как
змея, скользящей медленно среди наиболее опасных поверженных врагов.
Жители Kaeтта лежали беспорядочно, нагроможденные главным образом
около входа храма и образовав высокий завал у узкой щели, бывшей единственным
выходом из селения. Ни одно сердце не билось в пределах груди, не осталось ни
кого в живых, действительно, многие испытывали недостаток в сердцах. У
некоторых из жутких воинов Teвeка были вредные аппетиты, и они напали на
убитых в безумии ужасного голода. Загрязненный оскверненный храм Ибиса стал
забрызганным кровью склепом.
Служанка, имя которой он больше не мог вспомнить, лежала на оскверненном
алтаре, где он оставил ее. Она была столь же безжизненной и недвижущейся, как
остальная часть ее семьи, хотя Teвeк быстро обдумывал сохранение ее как
любовницы. Но она была непригодна для целей перемещающегося Teвeка, и когда
он будет нуждаться в более холодной плоти, чтобы удовлетворить его аппетиты, он
найдет это в другом месте. Нет, эти глупые овцы не были пригодны ни для чего,
кроме поддержки стервятников и червей, которые будут пировать здесь достаточно
скоро.
Teвeк не использовал передачу убитым мысленных приказов, когда удалялся
от храма. Он протер свои сухие губы вместе и сделал паузу перед горой трупов,
забивших щель. Испуганные сельские жители зажали узкий проход, толпясь и давя
друг друга, торопясь сбежать от направляемой Teвeком, волочащей ноги орды.
Расходуя немного некромантической сущности, он оживил неповрежденные тела и
приказал, чтобы они очистили путь.
В то время как его тихие фавориты закончили развязывать узел мертвой плоти,
блокирующей его путь, Teвeк, остановился для последнего взгляда на
опустошение, вызванное его некромантией. Власть Черного Кольца очаровывала
его, и он стремился вызывать ее снова. Но он понял, что его темное шептание
соблазнило его пить слишком глубоко из его источника власти. Как наемник,
тратящий плату в одном колоссальном дебоше, Teвeк направил слишком много
своей энергии в кольцо. Бронзовая дощечка не предупредила его, что кольцо
жаждало совершать зло. Это вновь проявит себя, но теперь казалось вялым, как
насыщенная змея, переваривающая еду чрезмерных пропорций.
Независимо от того Teвeк не достиг бы Медного Города до сумерек завтра, и у
него не будет потребности в кольце до тех пор. Накапливающееся раздражение
задерживалось в его мыслях, когда он понял, что его дела здесь отвлекли от
главной цели. Он будет более осторожным, когда он использует кольцо снова, он
подчинит его, заставит исполнять приказы, и не поддастся ни на одно из его
обольщений.
109
Позволяя телам по его командам опадать на землю, Teвeк шагал через
испачканный каменный проход и спускался по наклону, который окружал мертвое
селение. Парение над песком взяло бы слишком много волшебной энергии, таким
образом, он обратился к ходьбе. Он расслабил свой ум и погрузился в блуждающий
поток мыслей: что ждало его в Медном Городе, какую судьбу запланировал ему
Toт-Амон, и как более стремительно достигнуть его целой жизни, жаждущей
мести.
Таким образом, случилось так, что он едва заметил течение времени, пока
тусклая морщина рассвета не появилась на темном лице неба.
Закрывая глаза на это неприятное вторжение света, Teвeк остановился
рассмотреть окрестность… Он стоял на гребне высокой дюны, которая выходила
на открытое место в обширную пустоту, как будто бог выкопал огромную горстку
песка от пустыни. Он смотрел искоса в этот незащищённый от ветра круг и сжал
закрытые еще раз глаза, когда отблеск, отражаясь, ударил по ним, это иссушающие
первые лучи солнца нашли что-то другое, чем песок.
Так или иначе, его разум направлял его ноги к не слишком отдаленному
ориентиру, который он искал. Его медный купол блестел во вторгающемся