— Философ Фараз промолвил! — Антара задорно зааплодировала и с наигранным смирением припала к его ногам.
— Озорница! Видимо, ты забыла о том, что Митра учит уважению к родителям, — старик потянул ее за густые распущенные волосы.
Несмотря на слова, явно произнесённые напускным суровым тоном, девица попыталась оправдаться:
— Ну не сердись, папочка. Вскоре начнётся праздник, и я должна находится рядом с Шагией. А если всё пройдёт как следует, то вернусь домой до полуночи.
«А если встану до рассвета, то мне может повезти услужить хоть кому-то из упившихся вельмож и заработать на новое платье», вздохнула она про себя.
Из отворённых дверей выплывали беловатые облака клубящегося пара и, столкнувшись с препятствием, опадали прозрачными капельками на разноцветные мраморные плитки.
Слепая девчушка-невольница, прислуживающая в бане и едва достигшая четырнадцати лет, подбросила растопку под котёл уверенным жестом, выработанным за годы. Захлопнула за собой деревянные двери и по памяти двинулась дальше, ловко обойдя маленькие овальные купальни с подогреваемой водой, предназначенные для омовения перед входом в парную. Скрывшись за занавесью из бисера, она почти сразу же появилась вновь — с полной охапкой свежевыглаженных простыней в руках. Прошла мимо глубокого бассейна из розового мрамора, на глади которого плавали белые лотосы и журчала вода из фонтана в виде статуи похотливо изогнувшихся влюблённых. По нагому телу, словно вылитому из тёмной бронзы, стекали прохладные струйки воды. Гибкая, высокая и стройная рабыня прошла через величественный огромный портал во вторую обширную комнату, обустроенную под комнату отдыха.
Стены прорезали порталы, подпираемые двойными колоннами, под ними хватило бы места для удобной двуспальной кровати из мягкой сосновой древесины. Мозаичные орнаменты в оттенках зелёного и бежевого извивались вдоль колонны ввысь, сменяясь у сводов арок на оттенки красного и бежевого. Хотя каждую часть стены, пола и потолка покрывали разнообразные роскошные узоры, всё выглядело гармонично.
Единственным не вписывающимся в интерьер комнаты был отвратительный толстяк на одном из стульев. Бледная сальная кожа растянулась, свисая жировыми складками, лицо покраснело от пребывания в парной. Из ушей торчали пучки щетинистых волосков. Лысую голову обрамляли клочья волос неопределённого цвета. Восседая в белоснежной простыне, словно рождённый богами, он пухлой рукой поглаживал молодого гирканского раба, почти ребёнка, с тоскливыми тёмными глазами.
— Митанни, пошевелись! Вскоре в замке закончится пир. Как только слуги избавятся от своих убывших хозяев, тут будет полно народу.
Рабыня при звуках голоса своего хозяина задрожала. Гора выстиранного белья закачалась и чуть не выпала из её рук.
— Будь внимательней, неуклюжая давалка!
Она согнулась, сгорбилась и чуть отклонилась; пряди её прямых чёрных волос спадали на незрячие очи, тёмные, как глубокие омуты. Спешно положив простиранные простыни, она стремительно выскочила из комнаты, радуясь, что на этот раз избежала порки кожаной плетью.
В баню вошёл первый вечерний посетитель. Бегающим взором быстро окинул комнату с бассейном и стал раздеваться.
— Эй, есть здесь кто?
— Приветствую в наилучшей из бань в городе, господин! Меня зовут Абулетес, и я — владелец этого дома освежающих наслаждений. Я… — Толстяк, завёрнутый в белоснежную простыню, которую он незадолго до этого с сопением и фырканьем достал и напялил, остановился на полуслове.
Его гость был в пыльной и изодранной одежде, с ушибами и ранами на теле.
— Плати заранее, парень, — внезапно сменил тон Абулетес. — Но, возможно, мы сможем договориться, иначе… — он с восторгом уставился на стройные бёдра посетителя.
Молодой человек скривил губы, и его выступающие передние зубы заблестели насмешливо и презрительно.
— Мне нужно просто выкупаться, ты, кусок сала. Заплачу наличными.
Презрительно бросив владельцу бани золотой динарий и моментально избавившись от своих громоздких одежд, он погрузился в нагретую воду.
— Митанни, мыло и полотенце! — закричал Абулетес, сжимая монету в потном кулаке.
— Вырастешь красавицей, малышка, — молодой человек вытер воду с глаз и только теперь заметил, что обратился к незрячей. Но если он и заколебался, то виду не показал.
— Некоторым мужчинам нравится, когда она так беззащитна. До сих пор ещё девственница. Если захотите… — многозначительная пауза не оставила у посетителя никаких сомнений в том, что ему предложено.