Копыта первого коня затанцевали над притворным покойником как раз в тот самый момент, когда горло его наездника пробила стрела. Подстреленный мужчина застыл в седле, а затем, качнувшись, бессильно рухнул под копыта собственного коня. Его правая нога застряла в стремени, и перепуганный жеребец волочил обмякшее тело за собой, когда отчаянно скакал галопом вокруг скал, чтобы увернуться от камней.
Град камней, который обрушился на кочевников, хоть и задел их, но не причинил большого вреда. Фикрет поворотил коня, когда обнаружил, что из-за его спины вынырнули двое комедиантов и перекрыли узкую дорогу назад. Другой кочевник резко выгнулся и откинулся на спину. Из его груди торчала стрела. Ловушка захлопнулась.
Степные разбойники отступили к бричке, чтобы сопротивляться атаке нападающих.
Мускулистый варвар с развевающимися чёрными волосами, который встал из-за их спин словно дух мщения, застиг кочевников врасплох и внёс между ними смятение. Двое мужчин пали, прежде чем успели понять, что произошло. Первому остриё меча пробило грудь так быстро, что он даже не вскрикнул. Упав на колени, он устремил взор на поток собственной крови, которая красным потоком брызнула из артерий сердца и даже забрызгала его лицо. И солёный вкус теплой красной жидкости на губах был тем последним, что сопровождало его к теням предков. Другой же успел наполовину развернуться. Окровавленный клинок, вырванный из тела его приятеля, с размаху наискось рассёк его брюхо. Вывалились блестящие белесые внутренности. Мужчина тупо взирал на них довольно долгое время. Затем завыл как шакал и сломился в талии, оседая наземь, как куча опадающего тряпья.
Соотношение сил изменилось. Семь кочевников, до сих пор скрытые в тени скал, выступили вперёд, вынуждая пятерых нападающих перейти к защите.
А потом вспыхнула и закипела ожесточённая схватка. Кочевники уже сражались не за добычу, честь или месть. Они отчаянно боролись за свои жизни.
Четверо мужчин напирали на киммерийца со всех сторон, окружив его как мухи, роящиеся вокруг медведя. Тот, широко расставив ноги, защищённый со спины перевёрнутой бричкой, раздавал удары направо и налево, глаза светились безумием схватки. Один из налётчиков в пылу боя забыл о защите. Меч Конана скользнул наискось вдоль его груди и нанёс глубокую рану глубиной с палец, а длиной — в две приличные стопы. Раненый вскрикнул от боли и покачнулся. Заминка и промедление стоили ему жизни. Киммериец отразил две скрещенные сабли разом и молниеносным движением смог пробить защиту человека ударом сверху через правое плечо аж до бедра. Он отбросил окровавленный труп к двум его приятелям, когда у него над головой просвистел широкий кинжал третьего.
«Кром!» — ему уже за мгновенье стало ясно, что он не успеет увернуться. Удара, однако, не последовало. Изогнутое блестящее лезвие пронеслось над ним, и оружие выпало из рук мужчины за его спиной.
Хикмет выдернул свой кинжал из спины кочевника. Яркая пенистая кровь говорила о том, что старец пронзил сердце врага с одного удара, как и в его собственном спектакле он убедительно поражал лживого кхитайского императора Чань-Ю.
— Блестящий бросок, Хикма! — выдохнул киммериец.
Оставшихся двоих разбойников комедианты скосили без жалости и без особых усилий.
— Конан, помоги!
От отчаянного крика Антары все застыли.
Фикрет сориентировался быстрее, чем его товарищи, и прошмыгнул к скалам. Он скакал, как горный козел, взбираясь с камня на камень с единственной целью — отомстить одинокому стрелку, который так неожиданно изменил баланс сил. Он выскочил на маленьком выступе всего в пяти саженях от перепуганной девушки. Его силуэт с широкими плечами и занесённым оружием на мгновение мелькнул на фоне неба. Потом он беспомощно замахал руками и рухнул назад, свалившись к подножию скалы прямо под ноги Таурусу. Метко брошенный камень весом добрых три фунта поломал ему рёбра и выбил дух.
— Он не достоин стали, — стряхнул с руки пыль довольный киммериец.
Раненый, при падении потерявший нож, вдруг стремительно обхватил колени Тауруса и рванул его на землю. Комедиант потерял равновесие и упал на него. Двое мужчин покатились по земле, не разжимая объятий. В один миг разбойнику удалось подмять Тауруса под себя и сжать его горло обеими руками. Глаза Тауруса уже выкатывались из орбит, когда ему всё же удалось вырваться и освободиться — после того, как он внезапно пнул коленом в промежность Фикрета. Затем Таурус показал себя таким же хорошим борцом, как и актёром. Прежде, чем остальные успели подбежать на помощь, он повернул ошарашенного соперника лбом к земле, сел ему на спину и, заведя свой локоть под его подбородок и согнув вторую руку сильным рычагом с другой стороны, сжал кочевника, как клещами. Он давил изо всех сил, от напряжения даже прокусив себе губу до крови. На лбу владельца балагана выступили капельки пота. Вдруг голова Фикрета опустилась под странным углом — Таурус сломал главарю разбойников шею.