Приближались дни исполнения задуманного.
Воск плавился и стекал на дубовый стол. Свеча, толщиной с женскую руку, затрещала и вспыхнула ярким пламенем. Первый даже не повёл бровью и не шелохнулся, когда из ниоткуда внезапно возник рыжий молодой человек с бородкой. Не среагировал он даже на тот поток слов, которые обрушились на него скороговоркой.
— Один человек умер. Другой до смерти искалечен. Шадизарские стражи наготове. И Далиус с Кинной… — молодой человек резко умолк в тот самый миг, когда двое упомянутых бесшумно, словно летучие мыши, вышли из тени на освещённое пространство.
— Продолжай, Неннус. Что «Далиус с Кинной»?
Неннус под тяжёлыми взорами обоих несколько смутился, но переполняющее возмущение заставило его продолжить:
— У них сорвалось и ничего не удалось. Я вас всех предостерегал! Тот варвар абсолютно непредсказуем. Он ещё более опасен, чем целая свора охотящихся за детскими душами дьяволов Зандру, и такой же кровожадный. Вам надо было лично вмешаться!
— А ты бы не испугался? Тот, кто взял шкатулку Армиды у законного владельца, умер. И что ещё хуже — вы абсолютно уверены, что у того не возникало соблазна её отворить? Властвовать не только нашим миром, но и всей Вселенной? — Шепелявый голос не обвинял — констатировал.
Вокруг стола воцарилась мёртвая тишина.
— Ни ты, ни Далиус, ни Кинна в этом не можете быть уверены. Равно как и я сам. Но что известно определенно — шкатулка должна находиться под контролем и оставаться скрытой от посторонних глаз людей или магов. Мы должны вынудить варвара повернуть к границам нашей страны, где лучший дом для шкатулки. Там мы будем сильны настолько, что убедим дикаря в необходимости передать шкатулку нам. Нам всем необходимо действовать сообща, чтобы ни у кого не появилось шанса поддаться соблазну.
Неннус склонил голову, соглашаясь с его словами.
— Нам четверым не стоит действовать опрометчиво, — внезапно заговорила Кинна, — но, возможно, и вправду стоит поторопиться. Этот варвар действительно удивил нас. Будет непросто заставить его что-нибудь сделать.
— Сомневаешься в наших собственных силах? — Первый немного повысил голос. Вокруг его головы появилась яркая фиолетовая аура.
Кинна, однако, не дала себя обескуражить и устрашить.
— Я знаю, что некоторые вещи могут быть более могущественными, нежели колдовство. Гармония Вселенной. Могущество богов подпитывается верой и воображением. Зверей насыщает энергией текущая в их жилах кровь и жажда крови. Людей — ненависть и любовь.
— Варвар может грезить, жаждать крови, ненавидеть и любить. Однако за всеми нами стоят коринтийские боги, магические таланты и годы тяжёлых усилий. Мы не можем проиграть. — Властный голос Первого, совладавшего с эмоциями, стал спокойней, но пробирал до дрожи.
— Но та шкатулка… За ней — сила целой Вселенной.
— … которую не каждый может использовать, — резко прервал её слова старик. — Теперь уже нельзя отступать. Годами мы готовились, верили, что когда-нибудь добудем эту шкатулку. Уже несколько месяцев знали, что она снова проявилась на свет. Пару дней назад её использовали — впервые за столетия — и теперь шкатулка находится на пути к нам. Необходимо верить и оставаться вместе, иначе мы всё утратим.
Тон его голоса вибрировал теперь нескрываемо властно. Он вызывал у слушавших возбуждение и почитание, позволяя им одновременно ощутить и заботу, и твёрдость назидания, словно невысказанный упрёк за проявленное детское непослушание. Первый давал ясно понять, что всё понимает, но тем не менее настаивает. Он не оставлял места для других решений.
Сосредоточение воли старца вторглось в мысли других чародеев. Комната наполнилась крошечными искорками психической энергии. Пламя свечи заколебалось и почти затухло. У обоих мужчин свесились головы, будто от сильной усталости. В их затуманенных глазах понемногу исчезало недоверчивое выражение.
Кинна, однако, всячески сопротивлялась. Она с усилием встряхнула головой, словно отгоняя назойливую мошкару. Она уже настроилась к отповеди, но когда отыскала взором оставшихся двух магов, опустила глаза. Пожала плечами и ничего не возразила. Её взгляд, однако, был ясен, и лицо отрыто выражало сомнения. Чародейка кивнула на прощание и жестом призвала своего брата следовать за ней. Брат и сестра исчезли, растаяв в воздухе, оставив после себя только очертания своих фигур, всё ещё смутно фосфоресцирующих в тёмной комнате. Неннус с изумлением смотрел на чародея.