– Ну уж нет! Я здесь точно не усну!
Конан шёпотом, приблизив лицо к уху Найды, сказал:
– Дело не в том, уснёшь ты или нет. Я уверен, что этот парень через какое-то время подойдёт к дверям, и будет нас подслушивать. Нужно, чтоб раздавался мой храп. И твоё сопение. До того, как мы уснём, он так и так не начнёт. Вернее – они не начнут.
– Ты думаешь…
– Наверняка. Они работают в паре с женой. Кровати-то – две! И нужно чтоб постояльцы погибли одновременно! Иначе кто-нибудь пошустрее может и успеть соскочить! Если сосед вдруг громко заорёт, насадившись!..
– А может они на такой случай добавляют чего-нибудь в еду?! Снотворного?
– Нет. Привкус мяты, или белладонны, или ещё чего такого я заметил бы. А денег на что-нибудь минеральное – ну, не травяное! – они наверняка пожалели бы. Да и негде тут уже купить таких ядов или снотворных. Да и зачем? Наверняка всё – проверено!
Поэтому просто лежи. И старайся поменьше ворочаться. Ну, и сопи.
Масляная коптилка, оставленная хозяином, через полчаса, помигав и потрещав, погасла, лишний раз давая Конану понять, что всё он понял верно. Но Конан даже не пошевелился. Как, впрочем, и Найда.
Через час даже самый придирчивый наблюдатель – а вернее – слушатель! – готов был бы поспорить, что утомлённые путники в воцарившейся в комнатах темноте мирно спят. Конан, больше не желавший рисковать переговорами с девушкой, храпел изо всех сил, прислушиваясь к посапыванию Найды, и одновременно к звукам, доносившимся снаружи их комнат.
Вот скрипнула половица под дверью его комнаты. А вот и возле Найдиной!
А вот и шорох – словно кто-то приложил ухо к наружной стороне двери…
Обострённое обоняние киммерийца уловило запах нагретого металла – похоже, негодяй пользуется потайным фонарём!
Затем донеслось чуть слышное поскрипывание и тихий шёпот – Конан мог услышать его, а вот Найда, или обычный путник – наверняка нет!
Вот шаги удаляются. Затем еле слышно скрипнули петли – Конан ещё за ужином приглядел подозрительного вида дверь, ведущую явно в погреб. Теперь скрипели ступени какой-то лестницы… Но вот всё стихло.
Конан бесшумно встал, и вытащил из-под перевёрнутой бадьи, воду из которой просто вылил, уже свою горящую масляную коптилку. Найда, которая тоже не спала, поднялась с тюфяка абсолютно бесшумно, и с кинжалом в руке: похоже, и правда – имела определённую практику ночных незапланированных «визитов».
Конан, уже прошедший к ней через дверь в разделявшей их комнаты стене, приложил палец к губам. Найда кивнула.
Не прошло и минуты, как обе кровати одновременно, с шумом опрокинулись вниз, не оставляя возможности тем, кто лежал бы на них, среагировать, попытавшись спрыгнуть, или за что-то зацепиться!
Конан, хищно усмехнувшись, сказал:
– Идём!
– А куда?
– Я знаю, куда. Они наверняка в подвале. Ждут, когда мы насадимся на колья, и истечём кровью. Ну, а, может, и не ждут. Если у них есть, чем нас «добить»!
Дверь в подвал оказалась не заперта, и Конан, шедший первым на повороте лестницы, ведшей, казалось, в подземелья самого Мардука, столкнулся буквально нос к носу с почтенным хозяином, несшим в руке потайной фонарь. Его жена, маячившая за круглой спиной негодяя, испуганно вскрикнула. Конан усмехнулся:
– Раньше надо было вскрикивать, милая хозяюшка. Когда убивали первого своего постояльца! А сейчас – ну-ка, – оба вниз!
Если хозяин и хотел бы оказать сопротивление, в определённом здравомыслии ему трудно было отказать: он явно понимал, что большой мясницкий нож в данном случае не соперник огромному мечу, зажатому в руке гиганта-варвара. Наверняка поднаторевшему в искусстве владения этим оружием. Поэтому оба преступника поспешили ретироваться назад, в подвал.
Конан, спустившийся следом, приказал:
– Лицом – к вот этой стене!
После чего поспешил, во избежание новых сюрпризов, треснуть как следует по затылку и мужчину, и его верную сообщницу. Те неопрятными мешками осели на пол.
Конан сказал вошедшей Найде:
– Солнце моё. Поищи-ка верёвок: нам надо упаковать понадёжней этих радушных хозяев. Во избежание. Их бегства. И прочих сюрпризов.
Найда нашла материал для упаковки быстро:
– Вот верёвки. Похоже, они тут и пытали!
Конан, быстро осмотревший к тому времени подвал, и заметивший и крюки, и блок для дыбы, и станок для растяжения тел, и испанский сапог, и вообще – много чего, кивнул: