Акхиром побежал по коридору, затем рванулся в сторону к винтовой лестнице. Он поднимался все выше и выше, пока не достиг крыши дворца. Но не остановился там. Лестница вела его в тонкий минарет, возвышающийся над крышей, откуда его отец, король Азумелек наблюдал за звездами.
Акхиром поднимался все выше. Преследователи не отставали до тех пор, пока лестница не стала настолько узкой, что по ней мог протиснуться лишь один человек. Погоня замедлилась.
Король Акхиром вышел на крохотную площадку на вершине, огражденную маленьким бордюром и опустил за собой каменную дверь. Он перегнулся через бордюр. На крыше собрались воины, остальные смотрели с главного двора.
— Грешные смертные! — завопил Акхиром. — Вы не верите, что я бог! Я докажу вам! Меня не притягивает земля как червей, вроде вас. Я могу парить в небе как птица. Вы увидите и склонитесь передо мной в молитвах! Я иду!
Акхиром взобрался на бордюр, постоял мгновение и нырнул вниз, раскрыв руки как крылья. Его тело описало длинную крутую параболу и, минуя крышу дворца, ударилось о камни мостовой со звуком дыни, рассекаемой тесаком.
Даже уничтожение кушитов и смерть Акхирома не успокоила разъяренных асгалунцев. Новые толпы слонялись по городу, подстрекаемые таинственными слухами о главаре черных корсаров Амре, якобы находившемся в городе со своей офиркой Руфией. Слухи множились и видоизменялись после каждого рассказа и вскоре уже говорили, что Амра послал Руфию в Асгалун в качестве шпиона пиратов. А на побережье уже стоял пиратский флот, ожидавший распоряжений Амры, чтобы начать наступление на город. Но сколько они не искали, никаких следов Амры и его подружки в городе не нашли.
На север от Асгалуна, через долины западного Шема, пролегла дорога в Кот. С рассветом по этой дороге легким галопом ехали Конан и Руфия. Конан на своей, а Руфия на лошади, потерявшей всадника. На ней была одежда Зерити, тесноватая для ее полной фигуры, но красивая.
Руфия сказала:
— Если бы ты остался в Асгалуне, ты бы мог возвыситься благодаря Маздаку.
— А кто меня просил не возвращать себя хозяину?
— Я знаю. Он был холодным, бездушным хозяином. Но...
— Между прочим, он мне нравился. Если бы я остался, то рано или поздно, один из нас бы погиб из-за тебя.
Киммериец засмеялся и хлопнул по кувшину с добычей из дома Зерити так что зазвенели монеты и украшения.
— Я сделаю карьеру на севере. Едем туда, выжимай скорость из этих кляч!
— У меня все еще болит спина от побоев...
— Если не будем спешить, будет болеть еще больше. Хочешь, чтобы гирканцы нас поймали, прежде чем мы успеем позавтракать?
Лайон Спрэг де Камп, Лин Картер.
ТЕНИ ВО ТЬМЕ
На улице Чародеев в шемитском городе Эрук практикующие предсказатели в обычный час закрывали свои заведения. Ясновидцы заворачивали в шерстяные платки свои хрустальные шары; гадальщики по огню гасили волшебные светильники, в пламени которых они черпали свои видения-предсказания; колдуны, шевеля губами, стирали белыми тряпками начертанные на плитах пола пентаграммы.
Астролог Разес как раз собирался закрыть дверь в свою лавку, когда на пороге появился одетый в кафтан зрукиец с тюрбаном на голове.
— Не закрывай, друг Разес, — сказал он, — король прислал меня к тебе, чтобы последний раз выслушать твои предсказания перед тем, как ты уедешь из нашего города в Хорайю.
Разес, высокий, полный человек, недовольно пробормотал что-то неразборчивое, но сумел спрятать свои чувства за любезной улыбкой.
— Входи, входи, дорогой Датхан. Что же хочет от меня король в столь поздний час?
— Он хочет узнать, что говорят звезды о судьбах соседних королевств и их властителей.
— Ты принес положенную плату? Серебром? — поинтересовался астролог.
— Разумеется, почтенный маг. Король считает твои предсказания весьма точными и очень сожалеет о твоем отъезде.
— Если Его Величество так расположено ко мне, то почему бы ему не сделать так, чтобы мои эрукийские собратья по ремеслу перестали завидовать мне, чужеземцу, и всячески мешать работать? Ну да что теперь об этом. На рассвете я уезжаю в Хорайю.
— И ничто не изменит твоего решения?
— Ничто. Там меня ждет куда большая награда, чем то, что может предложить мне ваш город-государство.
Датхан нахмурился: