Трон Нумедидеса в Палате Личных Аудиенций стоял на чудесном иранистанском ковре, сотканном из превосходных сортов шерсти. Цвета были подделаны под рубины, аметисты, сапфиры и яшму, их пронизывали золотые нити. Сам трон — изящный, тонкой работы, хотя и не такой огромный, как Рубиновый Трон в Тронной Зале, — был позднее украшен аляповатыми драконами, львами, мечами и звездами. На спинке высокого трона распростер крылья геральдический орел династии Нумедидеса, крылья и глаза его были усыпаны драгоценными каменьями, — они мерцали среди множества свечей.
Серебряный скипетр короля — символ королевской власти — лежал на пурпурной подушке сиденья. На широких подлокотниках покоился длинный обоюдоострый Державный Меч, его лезвие и рукоять были также усеяны драгоценностями.
В палате находились двое — сам Нумедидес, на голове которого был тонкий золотой обруч — корона Аквилонии, одет он был в красную хламиду, всю в пятнах от еды, вина и рвоты, — и Альсина, закутанная в шуршащее шелковое одеяние цвета морской волны.
Они глядели друг на друга, их разделял трон. Альсина шипела:
— Поганый старый пес! Я скорее умру, чем пойду на твои уговоры! Тебе не поймать меня, слышишь ты, старая, жирная, вонючая куча дерьма! Пойди поищи для себя суку или свинью! Под стать себе!
— Я же сказал, что не сделаю тебе больно, злючка! — мямлил Нумедидес. — Но уж поймать я тебя поймаю! Никто не может пойти против желаний короля, а уж тем более бога! Иди сюда!
Неожиданно Нумедидес качнулся в сторону, точно падая в обморок. Альсина отпрянула назад, выйдя из-под защиты трона. Тогда король, растопырив руки и похотливо шевеля пальцами, загнал ее за трон, прижав к колоннам. Отсюда было одинаково далеко до обеих дверей.
Пальцы Альсины скользнули за лиф, она выхватила отравленный кинжал — точно такой же, как тот, что убил Амулия Прокаса.
— Назад, говорю тебе! — закричала она. — Один удар, и ты мертв!
Нумедидес попятился.
— Дурочка, неужто ты не знаешь, что твой отравленный ножик мне нипочем?
— Сделай только шаг, и мы с тобой проверим это.
Король подошел к трону и, подняв скипетр, снова бросился к дрожащей Альсине. Когда она взмахнула кинжалом, он серебряным набалдашником ударил ее по руке. Кинжал упал и отлетел в сторону, а Альсина, вскрикнув от боли, прижала руку к груди. Скипетр оставил большой синяк.
— А теперь, сучка, — начал Нумедидес, — мы...
Правые двери приемной палаты распахнулись. На пороге стоял Туландра Ту, опираясь на резной посох.
— Как ты попал сюда? — возмутился Нумедидес.
Шипящий голос темнолицего колдуна прозвучал, как удар бича.
— Государь! Я предупреждал тебя, чтобы ты не трогал моих слуг.
Король скривился:
— Мы просто немножко поиграли. А кто ты такой, чтобы вообще предупреждать о чем-то бога? Кто здесь правит, ты или я?
Туландра Ту улыбнулся тонкой, зловещей улыбкой.
— Ты царствуешь, но не правишь. Правлю я.
Щеки Нумедидеса побагровели от гнева.
— Не кощунствуй, нечестивец! Прочь с глаз моих, пока я не испепелил тебя!
— Успокойся, Государь. Я пришел с новостью...
Голос короля сорвался на визг:
— Я сказал — убирайся! Я покажу тебе, как...
Нумедидес на ощупь нашел рукоять Государственного Меча. Выхватив тяжелый клинок из блистающих ножен, он двинулся к Туландре Ту, сжав меч обеими руками и вращая им над головой. Колдун спокойно ждал, пока он приблизится.
С громким криком король взмахнул мечом, чтобы нанести сокрушительный удар. В последнее мгновение Туландра, чье лицо оставалось таким же бесстрастным, выставил вперед свой посох. Сталь и резное дерево оглушительно зазвенели, словно у Туландры в руках тоже был тяжелый меч. Колдун ловко выбил оружие из рук короля посохом и швырнул его в воздух. Меч, вращаясь, взлетел вверх и упал, пролетев у самого лица короля и оставив на его щеке глубокую длинную царапину. По рыжей бороде потекла кровь.
Нумедидес коснулся щеки и удивленно уставился на кровь, стекающую с пальцев.
— У меня кровь, кровь, как у смертных, — прошептал он. — Что же это?
— До бога тебе еще расти и расти, — улыбнулся Туландра.
Король, побагровев от гнева, завопил что есть мочи.