— Я буду последним дураком, если позволю тому, кто пытался меня убить, попробовать сделать это еще раз. Будь ты мужчиной, я убил бы тебя прямо здесь. Но я не воюю с женщинами. Иди прочь!
— И если утром тебя найдут в этом городе, который теперь принадлежит мне, твоя милая головка слетит с плеч. Элат, проводи ее в конюшню, оседлай ей коня, и чтобы духу ее не было в Тарантии
Альсина пошла к выходу, шелковистые волосы темным облаком закрыли ей лицо У дверей она обернулась, чтобы бросить на Конана последний взгляд на щеках ее блестели слезы. Она ушла.
Конан пнул ногой труп Нумедидеса.
— Отрубите у этой падали голову наденьте ее на копье, пусть весь город увидит, а потом отвезите к Илимию, к князю Ульрику. чтобы он и его войско знали, что у Аквилонии теперь новый король
Расталкивая всех плечами, к Конану пробился один из его воинов.
— Маршал Конан!
— Что?
Воин перевел дух. Глаза его были размером с пуговицы.
— Ты велел нам с Кадмом стеречь дворцовые ворога. И вот только что мы услышали, как из конюшен выехала карета с лошадью, но мы ничего не увидели. А потом Кадм показал на землю, дорога была залита лунным светом, и там была тень, будто от кареты с лошадью. Она бежала по земле, но больше ничего не было, только тень.
— Что вы сделали?
— А что, что мы могли сделать? Тень проскользнула в открытые ворота и побежала по улице, а я поспешил к тебе.
— Это колдун, с кем-то из своих подручных, я не сомневаюсь, — сказал Конан собравшимся. — Пускай уходят, — этот чародей сказал, что отправится в какие-то далекие восточные земли. Больше он нас не потревожит. — Он повернулся к Декситею: — Утром мы будем раздавать должности, и ты станешь моим канцлером.
— Нет, нет, Ко... Государь! — горестно воскликнул Декситей. —- Я должен уйти в отшельники, чтобы искупить грех обращения к магии, — я нарушил законы ордена.
— Вот когда появится Публий, тогда, — ради бога, — уходи. Нам нужно временное правительство, а ты мудр в делах политики. Завтра к полудню собери придворных.
Декситей вздохнул:
— Хорошо, мой Государь. — Он взглянул на тело Сильвана и печально покачал головой: — Как горько мне, что он погиб, но я не мог воздвигнуть заслон вокруг вас обоих.
— Он погиб смертью воина, мы похороним его с почестями, — сказал Конан. — А где в этом мраморном хлеву можно принять ванну?
Постриженный и побритый, облаченный в черный бархат, Конан восседал на троне в Приемной Палате. Вокруг не оставалось и следа боя — тела убрали, отравленный кинжал закопали, кровавые пятна с ковра счистили. На лице Конана — словно высеченном из камня — играла выжидательная улыбка.
В дверь вошел канцлер Публий, он был в бархатном камзоле и держал под мышкой кипу свитков.
— Господин! — начал он. — Тут у меня...
— Гром и молния Крома! — вспылил Конан. — Неужели все это не может подождать?! Сейчас придет Просперо с красавицами, которые добровольно вызвались быть подругами короля. Мне нужно какую-то выбрать.
— Сир! — сурово произнес Публий. — У меня безотлагательные дела. Твои девицы не умрут, если немного подождут.
Вот, например, прошение от баронов Касприи, они умоляют простить им недоимки. Вот отчет о состоянии казны. А вот тяжба Финтеаса против Ария Приска. Уже почти шестнадцать лет длится.
А это письмо от некоего Кесадо из Кордавы, бывшего шпиона Вибия Латро. Мне сдается, мы с ним уже встречались.
— Чего хочет этот шакал? — буркнул Конан.
— Просит, чтобы ему опять дали какое-нибудь задание.
— Ага, он был очень искусен, шатался вокруг и притворялся пьяным или дураком. Назначь его куда-нибудь, — в суд, что ли, но не посылай в соседние королевства шпионом.
— Да, Господин. Вот тут еще Гален Село подал прошение о королевской милости, умоляет простить его. А это вот от кузнечной гильдии. Они хотят, чтобы...
— Боги и демоны! — вскричал Конан, ударяя себя волосатым кулаком по ладони. — Почему мне никто не сказал, что королю приходится заниматься всем этим занудством?! Да лучше я буду предводителем пиратов.
Публий улыбнулся:
— Даже самая легкая корона бывает ох какой тяжелой. Правитель должен править, не то на его место сядет кто-нибудь другой. Вот последний, Нумедидес, брезговал своими обязанностями, и его...
Конан вздохнул.
— Ладно, чего уж там, согласен, ты прав, Кром побери. Паж! Принеси стол, и разложи все эти бумаги. Давай, Публий, начнем сначала с казны...
Апокриф.
Лайон Спрэг де Камп, Лин Картер.