Конан, отбросив оружие, встал на колени и оторвал кусок ткани от своей рубахи, чтобы добавить еще одну повязку к тем, которые уже были на нем. Он перевязал рану, затянув узлы руками и зубами, и поднял Голову на Окровавленного Бога, глядевшего на него с высоты пьедестала. Кошмарное сверкающее лицо, казалось, выражало злорадство и ненасытную жадность. Конан вздрогнул, и по спине у него пробежал холодок; он замер, охваченный страхом перед сверхъестественным, который был присущ суеверному варвару.
Но он быстро взял себя в руки. Багровый Бог теперь принадлежал ему, Вопрос заключался лишь в том, как увезти эту массивную глыбу. Если идол не полый, то он не сможет его даже сдвинуть с места. Но когда Конан постучал рукояткой ножа по статуе, то убедился, что внутри пустота. Конан прошелся по храму, строя различные планы и раздумывая, не разбить ли ему одно из тяжелых деревянных сидений, стоявших по бокам идола, чтобы сделать из ножки рычаг, с помощью которого можно будет поднять Бога с пьедестала и вытащить его из храма, привязав цепями от входной двери к нескольким коням. Внезапно громкий возглас заставил его круто повернуться.
- Ни с места! - Торжествующий крик прозвучал на кезанкском диалекте Заморы.
Конан увидел двух человек, стоявших в дверях и целившихся в него из тяжелых двойных гирканских луков. Один из них был высоким, тощими рыжебородым.
- Керасп! - воскликнул Конан, потянувшись за саблей и ножом, которые бросил на пол.
Спутник Кераспа был крепкий и приземистый человек, которого Конан, как ему показалось, уже где-то видел раньше.
- Не двигаться! - сказал предводитель горцев. - Ты подумал, что я бежал в свое селение, верно? Так вот, я преследовал вас всю ночь с единственным из моих людей, который остался невредимым. - Он с восхищением посмотрел на идола. - Если бы я знал, что в этом храме хранится такое сокровище, я давно бы взял его себе, что бы там ни говорили суеверные дураки из моего племени. Рустум, подбери саблю и кинжал.
Спутник Кераспа бросил взгляд на медную голову ястреба, которой кончалась ручка секиры Конана.
- Погоди! - крикнул он. - Это ведь тот самый, кто спас меня от пытки в Аренджуне! Я узнал его оружие!
- Молчи! - прорычалКерасп- Вор умрет!
- Нет! Он спас мне жизнь! Что я когда-нибудь видел от тебя, кроме тяжких трудов ничтожной платы? Я больше не слуга тебе, грязный пес!
Рустум ступил вперед, подняв подобранную им секиру Конана, но в ту же минуту Керасп, повернувшись к нему, спустил стрелу с тетивы. Она вонзилась в тело противника. Горец пронзительно крикнул и покатился, скользя по полу храма, прямо, к краю бездонной трещины он рухнул вниз. Отчаянные вопли доносились из бездны все слабее и слабее и, наконец, замерли.
Быстрый, как метнувшаяся к своей жертве змея, прежде чем безоружный Конан успел сделать хоть одно движение, Керасп выхватил из колчана новую стрелу и натянул тетиву для выстрела. Конан прыгнул, словно тигр, так что сбил бы с ног вождя кочевников, даже если бы тот успел выстрелить в него. И вдруг послышался тяжелый звон металла, усыпанный рубинами Бог сошел с каменного возвышения и сделал широкий шаг к Кераспу.
С испуганным воплем вождь кочевников выпустил стрелу, предназначавшуюся Конану, в ожившую статую. Стрела ударилась о плечо золотого Бога, отскочила и полетела вверх, переворачиваясь в воздухе, а длинные руки идола вытянулись и схватили Кераспа за руку и ногу. Отчаянные крики срывались с покрытых пеной губ Кераспа, а Бог, повернувшись торжественно двинулся к провалу. Это зрелище парализовало Конана, наполнив его ужасом, а Бог, медленно шагая вперед, преградил ему путь к выходу; куда бы он ни повернул, он неминуемо попал бы в объятия этих страшных рук, длинных как у обезьяны. К тому же Бог при всей своей массивности двигался стремительно.
Багровый идол приблизился к бездонному провалу и поднял Кераспа высоко над головой, чтобы сбросить его в черную бездну. Конан увидел, как Керасп открыл рот; с губ его на рыжую бороду стекала слюна; он издавал отчаянные вопли, словно обезумев. Покончив с Кераспом, Бог, без сомнения, примется за него. Древние жрецы не должны были бросать жертвы в бездну - этим делом занимался сам золотой Бог. Когда статуя качнулась назад на своих золотых ногах, чтобы сбросить вниз Кераспа, Конан, протянув руку назад, нащупал одно из деревянных сидений. Они, конечно, были предназначены для верховных жрецов или других прислужников древнего Бога. Конан, резко повернувшись, схватил массивное сиденье за высокую спинку и поднял его. Чувствуя, что мускулы едва не лопаются от напряжения, он раскрутил сиденье над головой и ударил им золотого Бота в спину между лопатками, в то время как тело все еще вопящего Кераспа полетело в бездну. Дерево сиденья расщепилось от удара о металлическую поверхность. Нападение застало Бога в тот момент, когда он покачнулся вперед бросая Кераспа, и он потерял равновесие. Какую-то долю секунды чудовище балансировало на краю провала, отчаянно било по воздуху своими длинными золотыми руками. Затем сверкающий Бог тоже рухнул в пустоту.