«Что с ним? Заболел?» – недоумевала девушка, вполуха слушая восторженный и даже азартный голос Тамары. Женщина говорила о каких-то трупах, в считанные часы ставших мумиями. Кажется, вычитала где-то. Странно, что её слушают с таким вниманием. А, вот в чём дело: соседка, жена милиционера, сообщила ей по секрету какие-то потрясающие сведения. Две сплетницы.
Влад чуть поднял взгляд и встретился глазами с Юлькой. Вновь быстро перевёл глаза на Тамару. Может, Юлька придумала, что он побледнел? Может, из-за света в прихожей? Чёрные запавшие глаза Влада сумрачно сияли. Он и смотрел на женщину, и как будто думал о чём-то своём.
А Тамара, подхлёстнутая сочувствием, распалилась и начала рассказывать историю заново, подчёркивая и приукрашивая отдельные подробности. И, когда она со смаком начала описывать состояние трупов, Юлька не выдержала: шагнула вперёд остановить болтушку – и внезапно столкнулась взглядом с шагнувшим вперёд Владом.
Несколько мгновений пустоты. Юлька услышала:
– … кожа сухая, сморщенная, а ведь только полчаса назад их видели живыми…
Услышала и поняла: Влад тоже не хочет, чтобы Тамара говорила. Он тоже хотел остановить её. Но как?..
Ещё секунда – и двое виновато, поняв движение друг друга, отвели глаза.
Влад за спинами собравшихся прошёл в комнату для медитаций, а Юлька прижала ладони к горячему лицу: как-как – воспользовавшись той самой силой. То есть ударить по энергооболочке. Вмешательство в чужое личное пространство. Вмешательство, которое однажды дорого обойдётся и вмешавшемуся, и тому, чьё поле буквально взрезали бы… Ноющая боль исподтишка кольнула висок. Девушка поморщилась и тихонько обошла Тамару и её зачарованных слушателей.
Что за дикость придумали эти сплетницы?.. Кстати, почему всегда скептичный и самоуверенный Влад-всезнайка с ходу не осмеял Тамару с её жутким рассказом? Что ему-то не понравилось в её повествовании настолько, что он пожелал заткнуть ей рот?..
Влад зажигал свечи, и Юлька, машинально откинув назад, на спину, свесившиеся тяжёлые пряди волос, сказала:
– У меня есть несколько вопросов к тебе.
– Люди пришли заниматься.
– Это предлог. Нам необходимо поговорить.
– А не то? – Видя её удивление, Влад безучастно объяснил: – В твоём голосе звучит угроза: «Нам необходимо поговорить, а не то…» Продолжай, договаривай.
– Не выдумывай! – Юлька смущалась своего истеричного тона, злилась на Влада, что он прав: о разговоре надо было объявлять после занятий. Ко всему прочему неожиданно взмокли ладони, а изнутри пошло кверху, к горлу, что-то горячее, как чайная струйка. Девушка ощутила, как наполняется тугой дрожью. – Плевать мне на занятия, понял? Займи их чем-нибудь, а мы поговорим – и немедленно.
– Успокойся. Какие-то полтора часа – и я в твоём распоряжении.
Он снова отвернулся к свечам.
В прихожей заговорили, но ясные, отчётливые голоса уплыли в мягкий глухой туман. Юлька отстранённо смотрела в спину Влада, зная, что она стоит за его спиной.
Это кто-то другой в его кабинете взял с его стола огромную полированную раковину и швырнул её в окно.
От стеклянного обвала Влад вздрогнул и обернулся к Юльке, не замечая, что очередная спичка почти догорела и её пламя ласкается о его пальцы. Девушка издалека наблюдала, как огненный лепесток томно прислонился к коже Влада, а потом серая струйка деловито закурчавилась, будто из пальцев. Дымок ещё не исчез, а «кто-то другой» изо всех сил ударил второй раковиной по второму окну. Осталось ещё одно.
– Вот как… – прошептал Влад. Лицо не изменилось – так же безучастно.
– Влад, ты слышал? Где-то стекло разбилось? – обеспокоенно сказала Ольга Андреевна, пожилая дама, деловитая и крепенькая в своём спортивном костюме. Сначала она просто повернула голову, заглядывая в комнату, а увидев горящие свечи, позвала мужа и остальных.
Кое-кто тоже слышал стеклянные взрывы и уже пытался выяснить, что случилось. Но голос Тамары продолжал драматически заглушать реплики кружковцев на «посторонние темы». Женщина, видимо, вместе с остальными двигалась к комнате, где уже вошедшие смущенно старались сделать вид «ничего не вижу».
Юлька и Влад смотрели друг другу в глаза в совершенном, явно огороженном ото всех личном одиночестве. Неизвестно, как для Влада, но для Юльки зримый мир расплавлено тёк, и она уже перестала правильно воспринимать происходящее. Затянувшийся сон, где всё плывёт…
… Назойливый голос Тамары, кому-то отвечающий:
– Сразу! А как не узнать? Все вещи остались при них: оружие, документы, даже дубинки…
Влад тоже отдалился.
«… даже дубинки…» Юльку кинуло в многопространственный поток. Она – ныряет под дубинку, хищно и стремительно вонзает пальцы в шею тёплого тела – во влажное тёплое месиво, брызжет кровь, её сладкий вкус на губах, на языке…
Она – видит медленное движение Влада, он стискивает зубы. Ненормальный, он думает – этот его командный голос может повлиять на неё. Не Влад, оказывается, движется – материальные следы гипнотического приказа шевелятся в воздухе и стаивают в мутные полупрозрачные капли. Она – морщится от обвивающих её, обнажённо-пронзительных звуковых тянучек из голоса Тамары.
И снова она, Юлька, – сквозь колыхания прозрачных полотнищ вглядывается в форменную одежду того, на дороге. Как он торжественно падает! Даже обыденность выплёскивающейся крови не портит его величавого падения. Второй пятится. Его глаз не видно, но он поднял дубинку в смешном агрессивном жесте… И все три пространства виднелись через странную рябь сумасшедшего мелькания снизу вверх каких-то пятен.
Как это всё хочется зачеркнуть! Забыть! Вернуться в простенькую реальность! Ничего не знать о страшной троице и о том, что Влад тоже что-то знает о троих! Зачеркнуть, вычеркнуть из своей жизни!..
Кружковцы пока ещё изумлённо оглядывались, забыв о своём личном любопытстве. Разогнавшаяся Тамара предпочитала всё не относящееся к личнму повествованию считать ерундой.
– Ты слишком близко к дороге построил свой дом! – с кокетливым упрёком обратилась она к Владу. – Стоит проехать грузовой машине – и вот, пожалуйста, такой жуткий резонанс!
Но дом уже не резонировал, а слишком явно дрожал. Некоторые опасливо посматривали на потолок: может, самолёт низко пролетает? Бывает такое. Но для самолёта тишина оказалась убедительно настоящей.
Вздох Влада оборвался кашлем. Он увидел то, что для остальных оставалось незамеченным: стены, оклеенные обоями лотосами вверх, начало размывать.
Будто никого рядом нет – только он и Юлька, Влад ударил девушку по лицу и, схватив её за плечи, затряс.
– Переключись на другое, Юлия! Немедленно переключись! Вспомни что-нибудь, помечтай! Смотри на этот коробок спичек, думай о нём! Форма, цвет, содержимое! Ну!
Помечтай? Сознание уцепилось за единственное слово из беспорядочного крика Влада. Рвущийся к небу каменный поток, окружавший дом Влада спирально и с неотвратимостью чудовищного бульдозера, ослабел, но продолжал кружить.
«Дримо-о-он!« Онемевшая душа Юльки с благодарностью откликнулась на хрипловатый страстный призыв. Там, за струйной завесью камнепада (камневзлёта?), Юлька увидела громадную пустынную сцену с одинокой фигурой и затемнённый, громадный же зал невидимых живых, и ей захотелось туда, где все переживали одно с нею чувство.
… Из оцепеневшей группы кружковцев (внезапная грубость Влада и его странное поведение с Юлькой всех напугали) неуверенно подошёл Алексей.
– Ты не смеешь так обращаться с нею. Отпусти её.
– Как только придёт в себя. Юлия, ты меня слышишь?
– И мечта, и мой сон… – пробормотала Юлька. Уже осознанно взглянула на Влада и почувствовала на плечах его жёсткую хватку. – Синяков понаставил… Я сяду, ладно?