Пьяница куда-то исчез. Здесь, позади магазина, во дворе жилого дома, нет ни одного фонаря. Единственное освещение – немногие желтоватые и голубоватые (смотрят телевизор?) окна. Поэтому в полутьме исчезнуть и вновь внезапно появиться не составляет проблемы.
Отбиваться Олегу надоело. Несмотря на темноту, он решился уложить противника носом в асфальт и допросить на тему «Чего это вы ко мне пристали?». А для начала неплохо было бы выманить парнишку ближе к свету.
Колени будто сами подломились – а он ещё не ощутил удара сзади по ногам. На голом инстинкте Олег, чтобы смягчить удар, почти одновременно с ним продолжил навязанное движение, бросаясь вперёд всем телом. В следующую секунду – ещё в полёте от удара – на слабой опоре ноги, едва коснувшейся асфальта, он извернулся, чтобы уйти от удара Кожаного и машинально взглянуть на того, кто за спиной.
Ещё через секунду чёрный, но реальный мир пропороли ослепительно-белые полосы, и местность стала походить на полуосвещённое помещение психованного театра: здесь кусочек дома появляется-пропадает, там постепенно прочерчивается воткнутая вовнутрь сияюще-серая дорога, выскакивают ребристые заборы, детский грибок над песочницей, газон, скамейки мусорный ящик – всё это едет, плывёт…
Сумасшедшее чёрно-белое кино продолжается, но уже со своими героями (а Олег слышит знакомый звук авто и, кажется, начинает соображать, что апокалиптический или театральный – что они там репетируют? Ад пустоты? – свет – это всего лишь мощные фары): торжествующе ощеренный рот Кожаного кривится в злобную гримасу досады; Рыба мелкими перебежками уходит во тьму; тень Пьяницы со здоровенной доской в руках пятится, пытаясь увернуться от режущих темноту световых полос; и, наконец, снова Кожаный – поворачивается спиной и не спеша, вразвалку уходит по белым дорожкам, словно после вечерней прогулки, а перед ним мерно мотается маятник тени.
Машина мягко качнулась рядом. Дверца открылась, и Люда сразу присела перед Олегом на корточки.
– Почему ты лежишь?! Они тебя ранили?! Встать можешь?..
– Изрядно ощипанный, но не побеждённый, – пробормотал Олег и, кряхтя, поднялся. – У тебя в твоём детстве была пластинка «Бременские музыканты»?
– Нет. Только мультик видела. – Люда всхлипнула. – Зашла за угол – ничего не вижу, слышу только сопение и, как в индийских фильмах, – бум! Бум! Чего не поделили?
– Кто их знает? Давай в машину.
Олег схватился за верх дверцы и неуверенно полуприсел. Боль есть, но терпимая. Уставившись в темноту, он начал раз за разом перебирать звенья событий, таких коротких… Взглянул на часы. Всего десять минут?! Он подавил изумление и «за шкирку» вернул себя к изучению боли.
Доска. Пьянице ничего не стоило шарахнуть свою жертву доской по голове. Но он ударил под колени. Убивать не хотел? Или ему не велели.
Кожаный. Есть один сомнительный момент в драке с ним. Что-то такое, ускользающее сейчас от памяти. Что-то, о чём он тогда машинально подумал. Олег представил коренастую фигуру, увидел полы расстёгнутой куртки, болтающиеся, как подрезанные крылья летучей мыши. Если бы Кожаный сбил его с ног… Именно так. Олег тогда решил, что неизвестный хочет забить его ногами. Но сейчас здорово засомневался. Пьяница ведь не убегая оглянулся – заманивая. А выпады Кожаного, которые Олег принимал за блоки, были слишком ленивы в сравнении с тем, как он стремительно упархивал – танцующей летучей мышью! – от резкого натиска Олега.
Проверяли? Предупреждали? Пугали? Выбор на догадки богатый.
– Олег! – нетерпеливо и с заметной дрожью в голосе позвала Люда.
Олег сел в машину, захлопнул дверцу. И никаких встреч на конечной остановке! Доставить Люду домой – и прямиком к Владу. «Начинаю понимать Юлю. Одни вопросы, предположения, отсутствие ясности… Пустота, не за что ухватиться. Даже видимости опоры…»
… Если забыть о точке в пространстве, смотрел он ей в глаза. Внимательно, будто ждал обещанной новости. Струхнувшая Юлька прошептала:
– Я… не понимаю.
– По-моему, ты его загипнотизировала, – тем же шёпотом ответил Алексей.
– Не может быть…
– Последние слова, которые ты ему сказала, были примерно такие: «Смотри мне прямо в глаза и отвечай!« Вот он и смотрит.
– Думаешь, ответит, если я спрошу?
– Попробуй.
Мелкая дрожь от ступней пробрала всё тело Юльки. Она почти с ужасом всматривалась в спокойного Влада и пыталась разобраться в мешанине вопросов, которые тревожили её. С которого же начать? Узнать-то хочется всё.
– Влад, ты будешь отвечать на мои вопросы?
– Да.
– Ты загипнотизирован?
– Нет.
– Тогда… почему ты будешь отвечать на мои вопросы?
– Ты Хозяйка.
– Ты хочешь сказать… – начала Юлька уточнять и остановилась. Память как-то неохотно и как-то со стороны подбросила часть сна: встревоженные её необъяснимым присутствием, Первый и Рыба нервничают, а Мотоциклист их успокаивает: «Местная Хозяйка». Она прикинула, как сформулировать вопрос, но не придумалось ничего, кроме простейшего: – Да, я Местная Хозяйка. Что ты знаешь обо мне?
– Ты имеешь доступ к безграничной силе, но почти не пользуешься ею.
– А что я делала, – слова Юлька подбирала тщательно, поэтому говорила медленно, – когда ты остановил меня… пощёчиной?
– Сворачивала время, уничтожая события последних дней.
– Сворачивала время! – заворожённо повторил Алексей.
– У этого действа могли быть… ну, нехорошие последствия?
– Я не разбираюсь в парадоксах времени. Из лежащих на поверхности предположений: могли погибнуть все мы сегодняшние – кроме тебя.
– Какова методика пользования той самой безграничной силой?
– Страстное желание, чтобы задуманное воплотилось.
– То есть, например, мне захотелось, чтобы ты ответил на все мои вопросы, – и ты отвечаешь.
– В чём там дело со пентаклями?
– Не понимаю.
– Я знаю, что с ними что-то не то. Что именно?
– Я видоизменил их, добавив несколько карандашных штрихов.
– И?..
– Получил доступ к силе.
Она вспомнила, в какой-то книге герой сказал: механизм расследования похож на раскладывание единой картинки из перемешанных кусочков. Кажется, её картинка получила ряд соединённых между собой деталей. Но, сложив этот ряд, Юлька переступила некий порог и шагнула в зыбкую трясину ненормального мира, который просто не должен существовать.
«Эй, цыплёнок! Твой маленький уютный мир трескается, ты вываливаешься в новый, просторный, и не подозреваешь, что тот забор, до которого надо семенить на слабеньких ножках целый день, – это та же скорлупа. И однажды забор падает, а за ним – бездна. Ты готова шагнуть в бездну?»
– Влад, у нас маленькая проблема.
Костя появился неожиданно и теперь мялся, видимо не зная, как сообщить о «маленькой проблеме».
За его плечом мгновенно возникла Тамара. Стараясь сохранять видимость приличий, она усердно изображала скромно держащуюся в тени. Но её почти выпученные от жадного любопытства глаза и полуоткрытый, с безвольно обвисшей нижней губой рот превращали лицо в странную непристойную маску. Правда, маска сохранялась секунды: при виде не двоих, а троих, далеко сидящих друг от друга за огромным столом, Тамара рот закрыла и обиженно надулась.
– Что за проблема? – поинтересовался Алексей, правильно поняв, что Владу нужен приказ, а при посторонних – непосвящённых – Юлька свою власть над руководителем кружка демонстрировать не собирается.
– Народ хочет разойтись. Перепсиховали немного.
– Влад? – вопросительно обратился Алексей к хозяину. Тот непроницаемо молчал, и Алексей спокойно договорил: – Влад не возражает. Костя, возьми на себя обязанности провожающего. Мы ещё не закончили беседу.
Костя внимательно глянул на Влада и вышел, как бы ненароком оттолкнув от двери Тамару.