Злоба заставила встать. Первая попытка удержаться на ногах едва не закончилась падением: ноги отказывались выполнять свою обычную функцию и дрожали мелкой, но отчётливой дрожью. Тело казалось неимоверно громоздким и тяжёлым.
Главный источник перекрыт. Осознание этой мысли вздымало в нём чёрную ненависть. Ведь оставалось каких-то два дня. Вечером в понедельник девчонка ему уже не была бы нужна. Он бы получил в полном объёме власть и силу… Что же она сотворила?..
А может, с нею что-нибудь произошло. Пожар в здании, где она сейчас находится, Попытка ограбления, когда убирают ненужных свидетелей. Этот её громила мог с нею что-то сделать…
Шаг к стене, по ней же и съехал на пол.
Как будто дали допинг или наркотик, а в момент эйфории внезапно уничтожили его воздействие.
Надо переждать. Шок пройдёт, и надо будет поехать туда. Надо выждать, когда можно будет сесть за руль. Где она — он знает. Теперь надо узнать, что с нею…
… Ровно в три Олег использовал первый пароль. Никакого результата. Юля лежала безучастная настолько, что иногда Олег брался за её кисть и с сомнением отыскивал пульс, слабый и редкий. Забывшись, держал её ладонь и смотрел на умиротворённое лицо: «Дурак, надо было соглашаться на „ключ“. Обговорили бы всё, сейчас бы проблем не было. И время, и пароль бы уточнили. Кто же знал, что она такая упрямая? Ты же и знал. Она считала „ключ“ необходимым, чтобы добраться до сути. „Никакого „ключа“!“ Фразочка моя, небось, её и раззадорила. Может, подшутить хотела?»
Он смотрел на её ладошку в своей ладони и невольно улыбался: такая маленькая… И ещё он боялся снять с её груди игрушечного зайца, который его немного раздражал тем, что так собственнически обнимал Юлю. Но игрушка каким-то странным образом вписывалась во всё таинственно происходящее, и Олег боялся нарушить ход событий, определённых Юлей.
И ещё он здорово ругал себя, что не настоял на более плотном ужине. Вдруг она там надолго — и проголодается?
25
Он медленно проехал перед воротами и чуть дальше, к студенческому общежитию.
Все трое сидели на ступенях, неподвижные, как позирующая художнику группа Влад остановился напротив, но подзывать не стал. Глядя на них, он вспомнил слова Юлии: «Я знала». Сейчас о себе он тоже мог сказать такое. Он з н а л. Что-то изменилось в нём самом. Сила, бушевавшая в нём и вокруг него, наложила свой отпечаток не только ощущением громадной потери. Она сдвинула в нём структуры ментального и ввела нечто, что он знал — з н а л — и чему боялся поверить.
Но времени на размышление и прикидку возможностей было достаточно.
Влад ещё раз осмотрел застывшую группу и выбрал самого неуклюжего и самого неповоротливого из троицы. Полного объёма того, что он испытал ночью, конечно, не получится, но вернуть себе уверенность в обладании силой просто необходимо.
Приходилось смотреть не в глаза, а в еле угадываемую горизонтальную полоску в том месте, где расположены человеческие органы зрения. Слишком темно, несмотря на ярко-белые головы фонарей. Кажется, сущность заволновалась: человек привстал. Влад жёстко держал его на ментальном захвате. Да, он угадал. Этот слабее…
Неуверенно передвигая ноги, неуклюжий приближался к машине, затаившейся на пустынной дороге. От ментального удара он успел только всплеснуть руками, будто поскользнувшись, и упал в трёх шагах от бордюра. Сухой серый асфальт вокруг его головы быстро потемнел. Двое остальных неспешно поднялись и деловито зашагали к упавшему.
Владу стало интересно. Он не боялся их, чуточку опьянённый той силой, которую несла впитанная им сущность. Но, к его сожалению, было довольно темно, чтобы он мог что-то рассмотреть. Он видел только, как двое стали на колени над неподвижным телом, приникли к нему — и тело начало зримо уменьшаться в размерах. Потом Влад тронул машину с места, не сомневаясь, что тело, дважды пережившее смерть, никто и никогда не найдёт.
Объехав здание вдоль забора, он убедился, что свет горит только при входе и в одном помещении на втором этаже. Так что отыскать Юлию не проблема. Проблемой стал человек, замеченный в «стекляшке» пропускного пункта.
У ворот на территорию техникума Влад вышел из машины. Некоторое время он оценивал охранника и ситуацию. Первые два варианта проникновения в здание: избить охранника до полусмерти или ударить его раз и отдать своим помощникам — он отмёл сразу. Но с большой неохотой. Особенно ему понравился первый вариант. Так понравился, что он уже думать не мог нормально: представил, как его кулак с чавкающим хрустом вламывается в человеческую плоть, оцарапавшись о сломанные кости, как примитивное, глупое, всего лишь человеческое лицо превращается в великолепную маску абсурда — окровавленный символ боли и страдания!..
Он пришёл в себя в позе обыскиваемого: руки упираются в машину, спина ссутулена, голова опущена. Когда в мозгах прояснело, он почуял тошноту. Что происходит с ним, если он не владеет собой уже из-за одной-единственной мысли… Он осознал, что его рвущееся дыхание больше похоже на всхлип. «Где твоя воля? Всё полетело… Причина? Ощущение силы? Просто потерял голову? Или меняюсь изнутри… В чём? Дьявол, как обрывочно мыслю…»
Охранник в «стекляшке» поднял голову от книги. За дверью с улицы он увидел человека, спокойно стоящего на верхней ступеньке. Охранник немного удивился, но встал, пытаясь разглядеть, кто это. Шаг к двери — он почувствовал лёгкий толчок над левой бровью и с этого момента стал двигаться, как во сне: открыл дверь, впустил невысокого сумрачного незнакомца, проводил его до двери в техникум и, кажется, даже отвечал на вопросы.
Правда, едва Влад оказался в здании, он быстро сообразил, что и сам мог бы найти кабинет, где занимаются компьютерщики. Свет из вестибюля слабел на лестнице, уводящей наверх. На лестничной площадке совсем темно, а в коридоре только в одном месте светлел прямоугольник двери. И Влад направился к нему.
…— Время — пять!
Дневной пароль тоже не принёс результата. Юля безмятежно лежала на диване, и дышала настолько легко и «невесомо», что Олег проверял её пульс снова и снова каждые пятнадцать минут, к тому же втайне надеясь, что ей скоро надоест его «приставание» и она вернётся из своего оцепенения, чтобы поссориться с ним… Не надоедало…
На данном этапе он уже додумался до того, что пожалел: «Надо было не болтать весь вечер, а выучиться „ключу“. Понимай я хотя бы внешний механизм его действия в теории да испытай его на себе практически хотя бы в первоначальной стадии, я, возможно, успокоился бы и не так переживал… А что теперь?» Он вынул из кармана клочок бумажки — забыл, уходя от Юли, выбросить. Теперь, наверное, придётся воспользоваться. Или подождать до семи — тоже один из вариантов, а уже потом звонить Владу?
Он встал. Ночное бдение в ожидании сделало его раздражительным и обострённо-внимательным к мелочам. Сейчас он был недоволен полумраком: свет от экрана и настольной лампы скрадывал тонкие чёрточки на лице Юли. Из милого, задорно-живого, оно стеклось в грубый, недоделанный набросок из глины. Чертыхнувшись про себя, Олег подошёл к выключателю.
Ни шороха, ни какого другого звука… Может, только пахнуло легчайшим сквозняком от двери. Не оборачиваясь, Олег уже знал, что в «закутке» кто-то появился.
Случайным зевакой-посетителем Влад стоял на пороге и рассеянно оглядывал зал. Как в последнюю встречу — кожаная куртка, высокие ботинки, на краю которых задралась штанина джинсов. Такой же, как студенты, нередко приоткрывающие дверь в вожделенный мир компьютеров. Только лицо — даже в ярком верхнем освещении — какое-то не то что осунувшееся, а — голодного хищника. И в то же время хищника измученного.
Ему от двери ближе, чем Олегу с другого конца «закутка» от выключателя. Пока Олег торопился к нему, он уже склонился над Юлей.
— Она не спит. Не понимаю.
— «Ключ», — хмуро сказал Олег.
Посовещавшись сам с собой, он решил отвечать односложно. Если этот тип и в самом деле разбирается в ситуации, пусть ещё докажет это. Юля предположила, что Влад, в о з м о ж н о, умеет работать в «ключе», но уверенности у неё нет.