— Нет, — тихо ответил Костик.
— Ну как же так? — огорчился дядя Толя. — Я же каждый Новый год открытки… И Ляле на день рождения… Неужели она тебе ничего про меня не рассказывала?
Костик отрицательно помотал головой. Ему стало стыдно за маму, которая столько лет скрывала от него существование своего троюродного брата из Карпогор. И вот теперь этот мамин брат здесь. И он очень расстроен оттого, что Костик ничего о нём не знает.
— Дядя Толя, а где это — Карпогоры?
— О, брат! Это далеко. На Севере, — протрубил дядя Толя, волоча в ванную свой тяжёлый плащ, от которого — на паркете оставался мокрый змеиный след. — Там, знаешь, какие места? Воздух не то что у вас тут. Река. Пинега называется. Вода чистая… Плывёщь летом, лицо вниз опустил — всю рыбу видно. Куда повесить-то?
— Вот сюда давайте… то есть, давай, — Костик забрался на край ванны, помогая дяде Толе развесить на верёвке плащ. — Дядя Толя, а почему вы… то есть ты, так долго к нам не приезжал?
— Виноват, Китёныш. Не приезжал. Сам понимаешь: работа, семья. У меня ж три дочки — Варюхе семь лет, Настёне — три, а Дарёнке — годик. Как от них вырвешься? Но я вот взял да собрался. Лялька рада будет. Мы с ней, знаешь, как в детстве дружили? Её на всё лето к нам в Карпогоры присылали воздухом дышать. С утра встанем пораньше, лепёшек бабушкиных поедим. У меня, знаешь, какие лепёшки бабушка пекла? Объеденье! Потом босиком на речку. Целый день купаемся, города на песке строим. Про обед забудем. Под вечер придём — на столе картошка варёная, да лук, да огурцы. Картошка остыла уже… мамка ругается, что так долго, а нам весело!
Костику даже завидно стало. Как здорово: река, лепёшки, картошка варёная. Костик сглотнул слюну — так вкусно рассказывал дядя Толя.
— В конце июня земляника поспеет. Бабушка поставит на печку таз — варенье варить. В избе — запах! А в июле черника. Пойдёшь в лес — с одного куста кружку можно набрать… Да неужто мать ничего тебе не рассказывала?
Костик печально опустил голову.
— Ладно, Китёныш, не грусти! Следующим летом давай к нам. С девчонками моими познакомишься. На рыбалку сходим. Но почему это Ляля… А это что такое? — дядя Толя указал пальцем на дыру для слива воды в ванне, заткнутую скомканным полиэтиленовым пакетом.
— Это… — Костик слегка замялся, — это труба сломалась, куда вода утекать должна. Вот мы дырку и затыкаем, чтобы на пол не выплёскивалось.
— Я-а-а-сно, — протянул дядя Толя.
— А что ж отец твой, безрукий? Починить не может? Опять в командировке?
— На гастролях, — уточнил Костик, не уверенный, что слово «безрукий» подходит к папе. Руки у папы были — музыкальные, с тонкими длинными пальцами.
— На гастролях? — удивился дядя Толя. — Гастролёр, значит… Ладно, тащи инструменты, там, у меня в чемодане, найдёшь.
Костик кинулся в прихожую.
— И кусок трубы! Чёрный такой, пластмассовый! — крикнул вдогонку дядя Толя.
Костик присел перед дяди-Толиным чемоданом на корточки и с интересом заглянул внутрь. Чего там только не было! Прямо среди чистых рубашек, носков и тапочек лежали кусачки, молоток, клубок проволоки, пакля, кусок войлока, даже маленькая ножовка.
— Зачем вам… тебе всё это? — восхищённо ахнул Костик.
— На всякий случай! — крикнул из ванной дядя Толя. — Всегда с собой таскаю. Мало ли, починить что… ну, ты несёшь или нет?
Костик подхватил кусачки, гаечный ключ, трубу и чуть ли не бегом бросился обратно. Дядя Толя взял трубу и инструменты, опустился на колени и с трудом запихнул свою верхнюю часть в узкую щель между стеной и ванной.
— И что там твой гастролёр на гастролях делает? — гулко пыхтела дяди-Толина голова из-под ванны.
— Он с филармонией… на баяне…
— На баяне? — голова дяди Толи, опутанная пылью и паутиной, удивлённо вынырнула наружу. — Первый раз слышу, что Лялькин муж на баяне… И давно это он?
— Всегда.
— Странно. Я раньше считал, что он…
Голова опять скрылась под ванной, и Костик не расслышал, что там считал дядя Толя про его папу. Наверное, думал, что он пианист. Папа действительно когда-то учился на фортепиано. А потом увлёкся игрой на баяне.
— Готово! — отряхиваясь, выпрямился дядя Толя. — Можете мыться без опаски, всё будет сливаться и выливаться, куда надо.
— Спасибо, дядя Толя. Может, чаю? — Костик вдруг вспомнил, что гостей, даже нежданных, следует угощать чаем. Так всегда делала его мама.
— Чаю — это хорошо! Это даже здорово! Давай, Китёныш, ставь чайник, а я пока тут вам гостинцы…