— Давай поедим в парке через дорогу? Может, тебе и всё равно, но у меня голова уже болит от запаха разбавителей, — сказал Магнус, нарезая хлеб.
— Ну, если ты хочешь лишний раз подразнить своего сталкера, то давай, — усмехнулся Рафаэль.
— К-какого сталкера? — непонимающе выдохнул Магнус с замёрзшим ножом в руке.
— Странно, что ты ничего не заметил. Он уже как пару недель таскается за тобой. Я сразу понял, что он не из студентов академии, — Рафаэль убрал кисть, которую так ни разу и не обмакнул в краску и встал со стула, разминая затёкшие мышцы спины.
— С чего ты взял, что это не студент? — Магнусу стало страшно.
— У меня память фотографическая. Я помню лица всех наших студентов, — как само собой разумеющееся выдал Рафаэль.
— Может, ты ещё суперскорость имеешь и мысли можешь читать? — недоверчиво фыркнул Магнус.
— Нет. Я же не вампир, — ответил Рафаэль и неуклюже почесал голой стопой другую ногу. — Но за тобой и правда кто-то следит.
— Так почему ты меня раньше не предупредил?! — возмутился Магнус. Кажется, он никогда не сможет понять, что в голове у этого парня.
— Так он ничего плохого тебе и не делает. Наоборот, даже помогает. Ты, видимо, телефон где-то выронил, так он его подобрал и оставил на нашем окне, — Рафаэль подошёл к столу и взял приготовленный сэндвич, пока Магнус глупо хлопал глазами и не мог поверь в услышанное.
— Я часто его вижу в парке через дорогу, он же как раз напротив нашего окна. Бывает, весь день там может просидеть на скамье. А пару дней назад игрушку оставил на том же окне.
— Какую игрушку? — спросил Магнус почти охрипшим голосом. В глубине души под самым сердцем он надеялся, что это Алек. Но не то, что вслух, даже в мыслях боялся себе это признать.
— Вот эту, — Рафаэль подошёл к своему стеллажу, на котором стояли кисти, краски, баночки с растворителями и выудил маленького плюшевого кота. У Магнуса в этот момент сердце дало сбой и закоротило. — Прости, шоколад я съел.
— Какой шоколад? — губы словно онемели, Магнус с трудом говорил.
— Ну игрушка была и шоколад. Если ты злишься, что я его съел, то могу купить новый. Он, кстати, был не такой уж и вкусный. Твой воздыхатель мог бы и повкуснее купить.
Бейн протянул трясущиеся руки и взял мягкую игрушку. Кот был серым с ярко-жёлтыми глазами. На секунду в собственных глазах потемнело, и стало резко душно.
— Как он выглядел?
— Кто? Шоколад? — Рафаэль лениво почесал нос, дожёвывая свой сэндвич.
— Да какой к чёрту шоколад! Как парень выглядел, который за мной следит? — беззаботная тупость Рафаэля бесила. В лёгких не хватало воздуха.
В дверь комнаты негромко постучали. Рафаэль вытер крошки о голый торс и пошёл открывать, прервав их разговор на середине. Магнус стоял и не мог пошевелиться, словно стопы налились чугуном.
— Вот так он выглядел, — вдруг сказал Рафаэль, который вернулся обратно в комнату. Бейн вздрогнул и посмотрел на вход, где стоял покрасневший Алек и переступал с ноги на ногу.
— Привет, — просто сказал он и нервно почесал свой затылок. Нужно было чем-то занять руки, чтобы не кинуться обнимать ими Бейна.
— П-привет, — Магнус поверить не мог, что Алек прямо сейчас стоит в комнате его общежития. Вот так близко, совсем рядом, даже рукой можно дотянуться.
— У-у-у, — Рафаэль рядом нахмурил брови. — Знаешь, Магнус, я наверное все-таки погуляю пару часов, — а затем присмотрелся к Алеку, которого уже почти визуально трясло от желания коснуться Магнуса, и добавил: — Или всю ночь. Определённо я буду гулять всю ночь, а то что-то я и правда засиделся с этими красками.
Рафаэль украл со стола второй сэндвич, зажал его зубами, быстро натянул футболку и, обогнув Алека, вышел из комнаты.
— У тебя неплохой сосед, — робко сказал Лайтвуд. Напряжение клубилось вокруг них и, казалось, в любой момент может стать видимым. Даже воздух стал тяжёлым и густым. — Я вижу, ты нашёл мой подарок для тебя.
— Почему ты здесь? — в лоб спросил Магнус. То, как вёл себя вечно несдержанный и открытый Алек, настораживало. Бейн видел, как его выкручивает, и не понимал, почему Лайтвуд ещё ничего с ним не сделал. Не бросился на него, как любил всегда делать, не спрашивая Магнуса.
— Приехал к тебе, — ответил Алек. Выносить зуд в кончиках пальцев было невыносимо. Безумно хотелось дотронуться до Бейна, но Алек дал себе слово, что больше никогда не сделает этого, если Магнус будет против. — Я скучаю.
Бейн закрыл глаза от резкой колющей боли в груди, будто туда насквозь до самого позвоночника воткнули штырь.
— И ведь ты тоже. Я прав? — Алек сделал едва заметный шаг в сторону Магнуса. — Прости, я следил за тобой. Ты совсем перестал улыбаться, целыми днями занимаешься, ни с кем, кроме своего соседа, не разговариваешь, — Алек сделал ещё шаг. Сердце долбилось в ушах. — Не знаю, может, я себе напридумывал или мне хочется верить в то, чего нет, но вчера вечером я услышал, как ты играл тот самый «Вокализ» Рахманинова, который исполнял только для меня. Я просто перестал соображать в тот момент и не мог больше ни о чём думать.
Магнус смотрел на Алека и не мог насмотреться. Всё внутри него отзывалось быстрыми чёткими ударами пульса на слова Лайтвуда.
— Я приехал, потому что не могу жить без тебя, — Алек был уже совсем близко, Магнус слышал его учащенное дыхание. Мышцы живота сладко свело. — Но не посмею коснуться тебя, если ты действительно этого не хочешь, если не любишь, как я.
— Хочу, — выдохнул Магнус, не сдержавшись. — Больше всего на свете этого хочу.
— Так значит… я прав? Ты тоже скучал? — глаза Алека загорелись. Магнус смотрел на него, и внутри всё таяло, плавилось и горело.
— Конечно скучал, Господи, — Магнус рухнул в руки Лайтвуда и вжался носом в ямку ключиц. — Ты прав, и я не могу без тебя. Я хочу твоё сердце, твои бесстыжие руки, твоё глупое лицо и самого тебя, — Магнус шептал, потому что голос куда-то делся. — Я люблю тебя. Господи, как же я люблю тебя…
Алек держал его в своих руках и медленно умирал от лёгкости в области груди.
— Даже больше музыки? — спросил он, и Магнус засмеялся сквозь дрожь.
— Даже больше музыки, — Бейн положил голову ему на грудь и прикусил губы. — Но что мы теперь будем делать? Ты же учишься на другом конце страны.
Алек усмехнулся.
— Ты забыл, что твой отец полковник? Пара звонков, и с нового учебного года меня перевели в школу в этом городе. Я тут себе и военную академию присмотрел на будущее. Не около твоей учёбы, конечно, но полчаса на метро, и мы рядом, — улыбался Алек, а Магнус смотрел на него с открытым ртом и не мог унять сердцебиение.
— Почему ты сразу не сказал?! — возмущённо взвизгнул он. — До того, как я начал говорить все эти смущающие вещи! До того, как…
— Признался мне в любви? — усмехнулся Алек и коротко поцеловал его губы. Когда Магнус возмущался, он был невыносимо очаровательный. — Зато теперь я знаю, что ты действительно жить без меня не можешь и по уши влюблён.
— Ты идиот, Алек. Сумасшедший идиот, — фыркнул Магнус. — И меня заразил, теперь я тоже сумасшедший. На голову двинутый и одержим только тобой.
— А ты разве хочешь вылечиться? — тихо спросил Лайтвуд и интимно коснулся губами его виска.
Магнус смотрел в его большие светящиеся глаза и не хотел больше ни на кого смотреть. Он не сказал бы точно, в какой момент своей жизни полюбил эти глаза до предобморочного состояния и судороги в ногах, но знал наверняка, что нет ни одной музыки в мире, что сравнилась бы с ними по красоте.
— Нет, — тихо ответил он, а затем приподнялся на носочки и прошептал ещё тише, чтобы никто в целом мире, кроме его Алека, не услышал: — Я не хочу вылечиваться, я хочу тебя.