«Значит, и сейчас нет, — хотя бы этого мужчину — невозможно», — подумала Силли, разочарованная, взбешенная, бездыханная.
Девушка и ковбой
Цокот конских копыт разрастался, приближался все ближе.
Гарри походил на неотесанного австралийского мужлана, сходство с которым подчеркивала видавшая виды шляпа, лихо сидевшая на его каштановых волосах.
Волнистые, выгоревшие на солнце волосы курчавились на затылке. Вряд ли он таким способом заявлял о своих вкусах.
Белая рубашка рассеянно расстегнута на шее.
На дне его глаз плескалась неясная тревога.
Он хлопнул лошадь по плечу и встал.
Когда речь заходила о Кэти Колдерон, он словно терял разум, а известный орган его тела приобретал твердость и брал решения на себя.
«Вот женщина, которую я хочу себе в жены и в матери собственных детей, а также в партнеры своей жизни».
Ковбой стоял в пустом загоне, отрабатывая движения в седле.
Его плечи — и не только — мощно двигались под серой тканью его зимней куртки.
Он знал, что хочет схватить ее и целовать до тех пор, пока в них обоих не кончится воздух.
Кэти трепетала в утренней тишине.
Однако она догадалась: ее дрожь скорее физиологическое проявление, чем реальное следствие озноба.
Он не сказал, что умирает по ней от любви, или что-нибудь в этом приличном роде.
Кэти улыбнулась сквозь полуопущенные ресницы.
Лучи солнца с трудом пробивались через густые заросли волос.
Она прошла к огромной глыбе, лежащей у края крыльца. Глыба подняла голову и один раз вильнула хвостом.
Гарри определил, что естественное колебание длинных волос по изящным плечам Кэти эквивалентно раскачиванию маятника на пятнадцать градусов.
Он бессознательно потер грудь в том месте, где почувствовал нежность.
Гарри остановился у нее за спиной на расстоянии удара сердца.
Он сделал успокаивающий жест рукой и положил ее Кэти на плечо, немного помассировав его. Он даже отважился немного сдвинуть ладонь в сторону обнаженной шеи Кэти и слегка пару раз дотронуться до ее нежной кожи. Волна тепла пробежала по дерзновенной руке Гарри.
Кэти ограничилась лишь прикосновением к рукаву голубого свитера, который он надел с серыми брюками.
Внутри у нее проснулась до того спавшая женщина и открыла глаза.
«А эта его загорелая кожа! А это тело в гладких пластинах бицепсов, трицепсов и других мужских мышц!»
«И сердце у него такое же большое, как он сам».
Его имя вырвалось у Кэти без осознанного желания.
Всего лишь мгновение они смотрели друг другу в глаза, и оба ощутили эмоциональную связь, но осознанно не успели ее принять.
Ему захотелось тут же схватить ее в объятия и задушить поцелуями.
Она видела, как от желания кровь прилила к его загорелому лицу, как натянулась кожа на его скулах.
Его голова поникла и губы слились с ее. Она ощутила его вкус. Сладостный и странный вкус мужской невинности.
Его язык проследил линию ее губ, затем вторгся внутрь. Кэти почувствовала, как ее толкает вверх.
Это был долгий поцелуй с привкусом будущего.
Гарри услышал сопротивление ее губ.
Кэти почувствовала красноречивую слабость во всем теле.
Когда он осторожно и внимательно рухнул возле нее, она почувствовала всей кожей, как многообещающе от его близости затрепетали все ее бедра.
Он коснулся ее соска, ставшего твердым от удовольствия.
Она заживо сгорала в его объятиях, потому что так было безопаснее.
Он побродил по ее возбужденному телу своими длинными пальцами.
Теперь она знает его сильное тело под рубашкой и брюками.
Руки его погладили крутые бедра Кэти и, определив верное направление к ее укромной колыбели любви, на мгновение замерли там.
Сердце ее обрело крылья и взлетело вверх, к стропилам конюшни.
От ненависти до любви…
Когда Дуглас появился на лестнице, Лаура, бесцельно расхаживая по залу в халате и тапочках, вскинула к нему лицо.
Она находилась в несколько раздерганном настроении.
Дуглас заметил, что под влиянием холодного воздуха ее щеки окрасились румянцем.
Объятая конфликтующими мыслями, Лаура не могла ни говорить, ни двигаться.
На красивом лице легко читалось бешенство.
Дуглас угрожающе двинулся к ней, как кот в джунглях.
Сексуальная улыбка оттянула его щеки к ушам.
Он взял ее лицо в свои руки и, целуя, опустил на ковер перед камином.
Слезы струились у нее по щекам, а глаза пылали гневом, Лаура решительно стряхнула их с лица.
Она могла еще, возможно, перенести насилие, но сама мысль, что он пытается ее поцеловать, была непереносима.
Крошечная струйка негодования Лауры прорвалась, подыскивая подходящий ответ.
— Попрошу сдерживать беглость ваших пальцев!
Она подвинулась ближе только для того, чтобы точка опоры помогла ей сильно отстраниться.
Лаура ударила ногой по его сущности.