«Суть происходящих изменений состоит в повышении научного уровня планирования, усилении экономических стимулов производства, укреплении хозяйственного расчёта и расширении самостоятельности предприятий»(А.Н. Косыгин. К великой цели: Избранные речи и статьи. В 2-х т. Т. 1. Москва, 1979 г. С. 326).
За этим скрывалось окончательное и совершенное внедрение капиталистического принципа максимизации прибыли как движущей силы экономики. В 1965 году ещё почти пятая часть мирового промышленного производства была сосредоточена в Советском Союзе; экономическая основа ещё была стабильной, хоть и надломленной.
Брежнев (справа) и Косыгин двигали вперёд реставрацию капитализма в Советском Союзе и тем самым предопределили его гибель.
Теперь «прибыль и рентабельность» были официально объявлены центральной плановой целью.
Независимо от своей реальной выработки те занятые, которым посчастливилось работать на «рентабельном» предприятии, должны были участвовать в прибыли через «экономические стимулы».
При западном частном капитализме волчье право производства прибыли ежедневно выявляет свою неспособность обеспечивать человечеству безопасную и мирную жизнь: в США каждый десятый житель страны зависит от государственной продовольственной помощи. В настоящее время в ФРГ уровень безработицы превышает показатели, отмеченные при мировом экономическом кризисе 1929 году. Обе страны хвастаются своей производительностью и современными технологиями. Однако в обеих странах социальные права всё больше сокращаются, а условия жизни трудящихся ухудшаются. Ещё более резкое воздействие оказал принцип прибыли при бюрократическом капитализме: администрации предприятий сопротивлялись внедрению новых технологий, так как это изначально мешало производственному процессу и, таким образом, снижало прибыль. Производство лежалых товаров также не имело последствий — важно было выполнить запланированные показатели.
В этих условиях уровень жизни широких масс, несмотря на официальную полную занятость, становился ниже уровня многих безработных на Западе.
«Самостоятельность предприятий» зашла настолько далеко, что (по указу 1966 года) директора могли продавать на свободном рынке якобы лишние машины, сырьё и т.д. Конечно, это привело, наряду с обогащением продавцов за счёт государственной собственности, к дальнейшему подъёму «теневого хозяйства», которое в последние годы Советского Союза представляло обширный частный капиталистический сектор, вносивший немаловажный вклад в усиление эксплуатации масс.
Мнимый «научный уровень планирования» поставил Брежнева в неловкую ситуацию; на XXIV съезде партии в 1971 году он хвалился успешной реализацией планов XXIII съезда, хотя простое сравнение чисел показывало обратное.
Если Хрущёв со своей авантюристической политикой поставил мир на грань ядерной войны во время кубинского кризиса 1962 года, то Брежнев в беспредельной высокомерности развивал великодержавные манеры настоящего империалиста.
Таким образом, трудящиеся ГДР оказались под давлением двойной эксплуатации: народнохозяйственный план ГДР был ориентирован на советские потребности. Ему пришлось подчиняться условиям «старшего брата», и он зависел от его поставок, так как, по советской теории, только «родине социализма» нужно было всесторонне развитое хозяйство. «Братские страны» должны были ограничиться специализированным производством.
Бюрократический капитализм Советского Союза превратился в социал-империализм — социалистический по словам, империалистический на деле!
В 1972 году теоретический орган МЛПГ разоблачил различия в ценах советского экспорта в ГДР и ФРГ. За 18 из 22 важных продуктов ГДР должна была платить больше ФРГ, за некоторые из них - более чем на 50%! Даже те немногие продукты, которые Советский Союз импортировал из ФРГ так же, как и из ГДР, показали, что СССР получал сверхприбыль за счёт ГДР.
В 1968 году Брежнев нанёс безжалостный удар, когда некоторые ведущие бюрократы Чехословакии стремились особобиться: страна была оккупирована войсками.
В 1969 году, после того, как несколькими годами ранее Москва уже поддержала агрессивную антикитайскую политику Индии, социалистический Китай стал жертвой советских пограничных провокаций.
В 1970-х годах под давлением Советского Союза кубинские наёмники были введены в бой в Анголе.