Маленькие ревизионисты подражали большим: «Как тот откашливается и плюет, так другой его имитирует».
На вышеупомянутой профсоюзной конференции также выступил Фюссель из VVB (объединения народных предприятий) Целлюлоза, бумага и картон:
«Кто новатор? Новатором быть может только тот, кто обеими ногами находится в самом разгаре событий; кто ходит по миру с открытыми глазами и при каждой возможности думает о том, как он может усовершенствовать свою работу и как он может способствовать усовершенствованию работы других …».
Это потогонная система труда и она не имеет ничего общего с социалистическим соревнованием. Это «движение новаторов» служило бюрократическому капитализму:
(1) сделать материальный стимул приемлемым для рабочих
(2) популяризировать выражение «реальный социализм»
(3) подавить возникающую революционную оппозицию в зародыше.
Однако этот обманчивый манёвр мог быть эффективным только до тех пор, пока его не поняли, и тогда последовала разочарованность среди масс.
Сверх того, бюрократический капитализм в области техники не выдерживал сравнения на мировом рынке с государственно-монополистическим капитализмом из-за электронной революции. Бюрократический капитализм был запрограммирован на крушение.
Закостенелая плановая система и электронная революция
Рабочие и служащие чувствовали на практике, что "новаторское движение" и постоянные призывы к повышению производительности труда не служили улучшению условий их жизни — они отвернулись и более или менее невозмутимо пропускали эти пустые фразы мимо ушей.
Новая техническая революция, вызванная внедрением микроэлектроники в производство, довела это противоречие между теорией и практикой до крайности. Оказалось, что бюрократический капитализм не был в состоянии освоить новую технологию и что он безнадёжно отставал от Запада.
Это уже вырисовывалось в 1960-х годах, когда СЕПГ тщетно пыталась взять под контроль кибернетику как фундаментальную науку автоматизации производства. Изначально греческий философ Платон (427-347 до н.э.) называл кибернетику «искусством управления кораблём». В конце 1940-х годов этот термин использовался для обозначения новой развивающейся науки о «регулировании и обработке информации в живых существах и машинах».
В 1961 году ЦК СЕПГ назвал кибернетику «теорией связи динамических, саморегулирующихся систем с их подсистемами». Для применения к практике это должно было означать осуществление живого взаимодействия между различными уровнями экономического планирования и управления, поощрение самостоятельной инициативы и ответственности, а также обеспечение максимальной гибкости.
На первый взгляд, большая «самостоятельность предприятий», перенятая от Советского Союза с так называемой «новой экономической системой», соответствовала идее кибернетики. Однако в действительности творческому взаимодействию между различными уровнями, а также между исследованиями и производством, были созданы непреодолимые границы ориентацией на прибыль предприятия. Решающим было её увеличение, из-за чего основной стала собственная позиция, а отнюдь не отношения с другими сферами. Творческие инициативы стали риском, которому никакой директор предприятия добровольно не подвергался, а инициатива масс рабочих и служащих была задушена в атмосфере несвободы и слежки.