Привлечённый громкими криками и смехом Капитан, рассказывавший генералу, какой-то сальный анекдотец, чуть повернул голову, увидел служанку, развязывающую шнуровку на лифе, поймал её взгляд и понял всё. Амазонке дышать легче стало и она, поймав кураж и подпустив в глаза шальных бесенят, взяла, да и плюхнулась на колени слегка обалдевшему любителю женских статей.
- Любуйся, миленький, - продолжила она наступление выкатив одну грудь. Эй, рано под юбку. Погладь окорочок. - Правильно, пусть этот обалдуй ляжки щупает. От амазонки не убудет. А вот если вояка раньше времени на кинжальную сталь наткнётся, что у Барли ниже колен пригрелась, быть беде.
Ну, что же там Капитан, а? Чего медлит? Господи, до чего ей ухажёр попался слюнявый! У Капитана, при виде того, как кавалерист тискает его бойца, ком отвращения глотку перекрыл, - не вздохнуть от ярости. Но годы кондотьерской жизни даром не прошли. Капитана сумел удержать голову холодной и действовать начал всего-то с секундной задержкой, чтобы пивом судорогой стиснутое горло сполоснуть. Пришла пора Роминиевых даров. Кондотьер отодвинул массивный, тяжёлый стул, попытался поправить завёрнутое голенище ботфорта - вот же нашёл время о красе обувки мыслить! - встал, оправил мундир - Барли, прижимая к себе голову ненавистного кавалериста, готова была взорваться, - и, пошатываясь, двинулся к колдуну.
О чём они там толковали, амазонка не слышала. Шум в ушах от бешеного пульса, и кипевшая в сердце злость, лишили её этой возможности. К тому же проклятое время именно сейчас почему-то надумало остановить свой вечный бег и немного передохнуть. Вот же гадство! А Капитан, затесавшись между генералом и чародеем, чего-то им на пальцах растолковывает, активно жестикулируя. Хорошо хоть догадался кивками с молодняком бестолковым обменяться. А те же - ох, и поговорит Брали с этими олухами, когда они из западни выскочат, - давай свои кубки подставлять. Всё им мало, пьянчугам! Но вот, что-то за столом изменилось: генерал кивком отдал приказ одному из своих подчинённых и тот, обхватив балаболящего Капитана за плечи, повлёк его к выходу. Тот от предложенных услуг сопровождающего впал в настроение умилительно-слезливое и полез с обнимашками к каждому офицеру за столом. Надоел всем, спасу нет, ещё и возмущался, порог перешагивая, дескать, вон с тем великаном, у которого борода, как лопата, он так и не выпил. И с этим героем... Ну с тем, который сейчас деваху мусолит... Барли глянула на него затравленно-мученически и заметила, что Капитан, как-то странно губами шлёпает, на её обнажённую красоту пялясь.
- Что? - прошептала она беззвучно. - Пять минут? Какие пять минут?
Но некому было что-то ей разъяснить - Капитан нагнулся было за арфой, так и ту ему взять не позволили, едва ли не за шиворот утащив во мрак коридора.
Что ты задумал, стреляный лис? Пять минут! При таких делах пять минут и вечность, могут оказаться равнозначными. Эх, одной голой титькой не обойтись, надо вторую вываливать... Странно, однако, после ухода Капитана, Барли почувствовала некоторую уверенность, поэтому слова генерала о том, что наконец-то утащился этот пустобрёх, она восприняла спокойно, подозревая, что Капитан, уйдя из зала, на самом деле своего окончательного слова не сказал.
- Давайте, господа, поднимем кубки, - с излишней, откровенно фальшивой торжественностью, обратился Горазд к молодым дворянам, - за то, что отныне, вот с этого самого момента вы будете избавлены от унизительной в вашем возрасте опеки этого шута.
И молодые балбесы, вместо того, чтобы хоть как-то возмутиться, такими оскорбительными речами, встали в полный рост и задрали посудины под самый потолок. Ох, и обожгло это их нечестие, чувствительную душу молодой амазонки. Одно хорошо - присосавшийся к ней хахаль на минуту отлип, чтоб влить в своё нутро очередную кружку пива. После уж, немного поразмыслив и чему-то лукаво усмехнувшись и генерал усы пеной украсил, подав тем самым положительный пример остальным, правда, кружку и на треть не опорожнил. Видать, самое интересное только предвкушая и желая сохранить хоть долю трезвого соображения. Отставать от самого командующего: кто бы себе такое позволил, не возбудив в старом вояке подозрения в интриганстве? Офицеры, чести корпоративной не измарав, не разрешили себе отстать и хватили по-доброму - до дна. Даже чародей и тот пару глотков сделал. Чтоб им всем захлебнуться!
А пять минут всё никак не желали истекать. И несчастная, обслюнявленная Барли, уже начавшая тихо ненавидеть себя, измызганную, изучила все трещинки на закопчённых балках, когда...