И какое же везение, что Согрон оставил его ближе к двери покойного ныне нотариуса. Обогнуть рогача ему бы точно не удалось. Шаг... ещё один...
- А куда это вы направились, юный невежа? - Углядел-таки перемещения согроновы тать полуночный. - Неужто, на вопрос мой не ответив, собрались вы улепетнуть на своей ездовой скотине? Не хорошо это, должен я вам сказать...
- Ещё как не хорошо, - раздалось неожиданное, это надумал вступить во взрослый разговор юный летами Глар. Шестеро бандитов даже несколько опешили от такой мальчишеской наглости. - Вы даже не представляете, насколько вы сейчас правы, сударь. Давай, брат!..
Глар!.. Кто бы мог предположить, что этот ничем не примечательный паренёк сумеет сохранить хладнокровие и сразу поймёт, что задумал Согрон.
Согрон уже был возле Гаса, который в раздражении задирал массивную свою голову на короткой мясистой шее, покрытой, как и всё носорожье тело, толстой кожистой бронёй.
- Мой Гас, - спокойно обратился он к вожаку, суетливо прячущему тубус под плащ, одновременно стараясь извлечь из-за широкого ремня большущий пистолет, - больше всего на свете ненавидит, когда его величают скотиной.
- Стреляйте, олухи! - истошно заорал персонаж, вопреки собственному желанию всё-таки зачисленный жизнью в статисты.
Пальцы надавили на спусковые крючки и жёсткие пружины начали раскручивать колесцовые пистолетные замки. До чего же странная штука - время. Всего какой-то миг, а как долго он может тянуться и сколько всего способен он в себя вместить?
- Какой грубый дядя, - успел сказать Согрон и хлопнул Гаса по мордахе тут же утратившей туповато-сонливое выражение. - Порезвись, малыш. - И тут же во всю силу своих лёгких, дворянин заорал: - На землю!!!
Он уткнулся лицом в мостовую ничуть не опасаясь расквасить себе нос. Попорченная физиономия - не слишком высокая плата за сохранение собственной жизни. Пули уже задорно щёлкали в камень стен и хулигански разбивали стёкла в конторе нотариуса. Уф-ф-ф, кажется, пронесло. А вот от накладывания кучи именно в этом месте Гас мог бы и воздержаться. Ну да не время мордаху утирать - впереди бой лютый на палашах и кинжалах. О чистоте телесной после печься станем, а сейчас потолкуем с теми, кого миляга Гас на соседние балконы ещё не перекидал. Таковых набралось четверо. Ну, одного можно было в расчёт не принимать; он, видимо, не будучи готовым к вступлению в игру носорога, утратил контроль над ситуацией заодно с большей частью собственного разумения, к тому же, с тубусом провозившись, потратил драгоценные в новой ситуации секунды, и теперь улёпётывал от здоровенного неукротимого монстра, описывая по улочке почти идеальную окружность. Гас от этого был в полном восторге и гонялся за бестолковой игрушкой этаким панцирным зайчишкой под тонну весом, не особо и наддавая, просто получая удовольствие от процесса. Он даже ухал, как-то особенно забавно и то и дело игриво так нагибал голову почти до самой мостовой, видимо подбадривая притомившегося уже разбойничка и призывая того не останавливаться, ведь это же так здорово... сохранять в целости собственный зад. Несколько подмокшие широкие штаны, вряд ли можно было считать надёжной защитой от трёхфутового рога и потому душегуб бежа-а-ал... Нет бы дурню юркнуть в узкий переулок, где Гасу и не развернуться, да и прыти он бы поубавил, задевая за стены близко стоящих домов.
Глар уже врубился в сечу. Не отличаясь какими-то особо потрясающими габаритами, парень фехтовать умел и, к тому же, по-настоящему любил. Лет шесть-семь назад, будучи восторженным ребёнком, только что открывшим для себя мир шпаг, рапир, сабель и прочего, он даже заявил отцу со всей серьёзностью возраста, что намерен стать профессиональным бретёром и за деньги отстаивать в поединках честь всех тех, кому не посчастливилось овладеть лучшим из искусств - фехтованием. Помнится, папаше больших трудов стоило отговорить сынка от подобной карьеры. Согрон-старший сам упарился, гоняя юного Глара и в хвост и в гриву по тренировочному полю, внушая при этом, что вот именно так и придётся тому прожить всю свою жизнь. Ну, тупо, для того, чтобы его не прирезали, как свина в первом же, да и в последующих поединках. Постепенно сынуля отошёл от бредовых своих мечтаний, зато фехтовальщиком стал о-о-о... без ложной скромности лучшим среди сверстников всей Иллории, а может статься, и всего иллорийского королевства. Согроном-младший несколько иная история, он хоть и был великашкой, по младости лет довольно подвижным, за своим круглощёким братцем никогда не поспевал. У него в рукавах другие козыри были - бицепсы, от коих эти самые рукава, бывало, и не сказать чтоб редко, расходились с громким треском, периодически вгоняя в глубокую печаль семейного портного; кулаки, на кои далеко не всякие краги без скрипа натягивались и милый характер потомственного дворянина, воспитанного на идеалах папаши, офицера от инфантерии. Братья друг друга стоили.