- Что будет угодно, вашему сиятельству?
Пройдоха словно и не услышал, продолжая петь только, что сочинённую серенаду:
- Что вы скажете, если состояние ваше... ну, скажем, утроится?
- Ах, - и веер в руке Ларсы даже не заходил - завибрировал часто-часто. Но по лисьим, алчным глазам было видно - девица ожидала несколько иного.
Анккольский - это понимал прекрасно, но отказать себе в маленьком удовольствии, подразнить мерзавочку, он не сумел. Впрочем, герцог не особо и старался.
- И конечно, - игра продолжалась, - на дверях вашей кареты должен... Да, что это я такое говорю!? Просто, обязан... Именно обязан появиться герб с баронской короной. Баронесса Ларса Согрон! Звучит, не правда ли?.. После этого все самые родовитые жениха королевства слетятся к вашим ногам, сударыня и вам ещё придётся выбирать, отпрыска какого из родственных королю семейств вы осчастливите. Но случиться это закономерное чудо, только если исполняться мои планы.
Вот оно! Тут уж не до игр с веером. Ларса широко, совсем не по-девичьи, шагнула к отцовскому столу, над которым сейчас возвышался этот во всех смыслах страшный человек. А он снова уселся развалясь, но от ног на столе всё-таки воздержался. Эргондт пристально смотрел на молодую особу то сплетая, то расплетая пальцы и скорбная отсутствием совести мадемуазель его взгляд выдержала, заставив патрона удивлённо хмыкнуть. "А и змея же выросла в доме Согроновом, - подумалось вдруг Анккольскому. - А ведь ещё молоко на губах не обсохло. Что же дальше будет? А дальше... - пальцы герцога снова сплелись и плотно сжались, - ...либо я её приручу, чтобы на недругов своих спускать, пусть от яда её чешутся, либо... Гм, второе - вернее". В ответ на эти простецкие, бытовые, кухонные мыслишки гипотетического диктатора его обвислые губы тронула почти отеческая улыбка. Однако и тут выстрел оказался холостым: не умудрённая ещё в подковёрных играх девица, правила соблюсти не сумела и вместо ответного приподнимания уголков рта, пристально вперилась в глаза мертвенно-бледного благодетеля. "Кхм... безусловно, вариант номер два, - окончательно укрепился в конструктивности своей мысли его сиятельство. - И сразу же, без проволочек, как только в ней отпадёт необходимость".
- Сударыня, - начал он почти официально, однако чуть скрасив свой небогатый эмоциями голос отеческими нотками, - я, совсем недавно, взяв над вами в некотором роде покровительство, и далее не намерен от него отказываться. Нет в этом мире такой силы, что сумела бы отвратить меня от помощи вам, госпожа Ларса. Вы легли мне на сердце. Всю жизнь свою сознательную я мечтал о дочери... такой, как вы, - политикан бессовестно врал, и они оба прекрасно это осознавали, но, связанные общим преступлением, уже были обязаны соблюдать некое своеобразное комильфо. - Но вы ведь прекрасно осознаёте... Такая умная и рассудительная девушка не может не осознавать, что я не могу постоянно находиться при вас, дабы обеспечить вашу безопасность. Враги ваши, по происку диаволову, по-другому и не рассудишь, оказавшиеся вашими кровными родственниками... Нет, ну каковы мерзавцы! - вскричал герцог и ладошками по столешнице громко хлопнул в негодовании почти искреннем. Действительно ведь мерзавцы, его-то обмишурили! - До чего додуматься: взять и всё наследство отдать сыновьям, оставив родную дочь ни с чем. Лишить её будущности, ибо кто же бесприданницу сосватает?
Как ловко всё закрутил хитроумный Эргондт Анккольский, сняв с потолка эту душещипательную историю о несчастной обделённой всем на свете девице, позабыв о сущей пустяковине - Согрон-то, покуда помирать совсем не собирался, нахал этакий. Но ведь Ларса, она же сама, своими ушами... Пусть и не всё и не сначала самого... Но ведь она же не дура, она вообще умом ого-го, стал быть, ошибаться никак не может. Да-а, твоё сиятельство, не аристократическое бы твоё положение замечательным бы ты юристом мог стать, настоящим упырём. Впрочем, ты и сейчас... Это или что-то подобное так и читалось на гладкой мордахе согроновой алчной дочурки. А бледно-рыхлый соловей, поймав кураж, продолжал выводить свою фальшивенькую трель:
- Господним попущением или же опять кознями нечистого... Кстати, вы не ведаете, а не продавал ли ваш папенька душу Князю тьмы? Нет?.. Не знаете?.. Ну, мы с вами об этом позже подумаем... Так вот, сумели они все извернуться...
- Как!? - в страхе неподдельном вскричала разом побледневшая девица, цветом лица вмиг, сделавшаяся как её покровитель, не отличишь. И впрямь её сейчас можно было принять за родную герцогскую дочь. - И братья утекли...