Пришло время серьёзных разговоров и больших дел. Нет, пожалуй, для больших дел было всё ещё рановато.
Глар, Согрон и Рулло так и впились глазами в секретничающую компанию. Последний, чтобы оказаться в курсе происходящего в пояснице перекрутился так, что ему и штопор бы позавидовал. Они и ушами зашевелили, во всяком случае, подавальщицам, крутящимся рядом, так показалось, дабы расслышать, хоть что-то из судьбоносного для них разговора. Куда, там... Старые конспираторы не только говорили тише самого шёпота, так ещё и рты ладонями прикрывали, чтобы, случись в таверне какой чтец по губам, - а такие мастера в подобных местах далеко не редки, - так и он бы ничего не понял. Бран? Тот да - слышал, и возможно всё до словечка, но обращаться к нему беглецы не стали. На кой добровольно напрашиваться на очередную отповедь чудного и обидчивого трактирщика? Меж тем в таверну вернулись амазонки. Мурр, продвигаясь мимо стола, совсем не нарочно подтолкнула крутым бедром застывшего в напряжении Глара и, не останавливаясь, прошествовала далее, оставив законного наследника Золотого Зуба, чем бы этот Зуб ни оказался, в абсолютной степени растрёпанности чувств. Потом мимо продрейфовал огромный брат Йети, на ходу сигнализируя Капитану, что, де приказ его исполнен в точности. А потом... Тут произошло два события разом, во-первых, следом за необъятным и высоченным, заросшим дурным волосом Йети прошёл, ни ожидаемый неклюд, а некто совсем иной, точнее, иная, и, во-вторых, Роминий Лусс выпросил у командира наёмников колоду игральных карт и с самым беспечным видом принялся показывать... карточные фокусы!?
И чему бедолаги изумились больше, неожиданно объявившейся даме - вроде даме? - самого странного вида или такому совершенно нерациональному поведению арфиста?
Согрон, в великом смущении, ладонью ухватил себя за нижнюю половину лица, и так, с перекошенным рылом, озвучил посетившую его совсем не радостную мысль:
- Похоже, наш походный батёк, чёртов хвост ему на лоб, от недосыпа вчерашнего и сегодняшнего пьянства в купе с утолением женских печалей, напрочь тронулся своим разжиженным старческим умом. Господа, мы пропали на хрен...
Братья Йети, изумляясь творимым Роминием чудесам, густо гудели, как огромный осиный рой. Капитан, губы поджав, то и дело склонял голову набок, поочерёдно в правую и в левую стороны. Хотя, ему-то чего было удивляться - он ведь эти фокусы уже видел и не раз? Но выходило, что видел не всё. Вот достойный офицер уже и глаза округлил и по ляжкам себя захлопал едва ли не в экстазе. А Лусс, таинственно улыбаясь, снимает колоду и все ясно видят только что исчезнувшую карту.
- А ну поддёрни рукава! - в азарте рычит один из Йети. - Нету! - тут же тупеет он лицом и без того большим умом не изуродованное. - Где срывал!?
В ответ только таинственная улыбка; фокусник или кудесник, вовсе не намерен раскрывать свои секреты. После этого он призывно машет рукой притихшей молодёжи, мол, дуйте сюда, горемычные. Делать нечего - дунули со скрипом и кряхтение, ровно престарелые обитатели иллорийской богадельни. И пока они эдак-то без энтузиазма, но с сердцами тревоги полными, ковыляли по не желающей заканчиваться зале, скаженный Роминий полез в карман и раз, два, три - выложил на стол аккуратненьким рядком большие золотые монеты. Три королевских эскона! Более сотни серебром ежели в кайцеры перевести. Где он их вообще взял, проклятущий темнила!? Скорее всего, там же где и пояс широкий, толстый, что сейчас, с тела Лусса снятый, обожравшимся змеем покоится на столе, притягивая к себе взгляды скучковавшихся вокруг Бродячих Псов. И эта вновь прибывшая, тут же... Ох, и вид же у неё!! Ну да это потом... К тому же дамочка (всё-таки именно она), может, и вовсе с ними в дальний поход не двинется. Наивные рассуждения неоперившихся птенцов. Если бы она не являлась членом отряда, кто бы её вообще к их столу подпустил? Но дворянам и юристу отчего-то желалось, чтобы эта стройняшка, всё-таки осталась здесь. Видимо в них инстинкт вопил, предостерегая о чём-то для парней покуда не ведомом. И тут девица надумала облизнуть тёмно-лиловые губы. Господи, небес вечный житель, а язык-то чёрный!
- Чего там заледенели? - раздражённо позвал остолбеневших юнцов Роминий. - Давай к столу. Пропустите их, парни. Вот, Капитан, принимай своих новых бойцов. Этот, который лысиной зайчиков солнечных хулигански пущает, по прозванию будет... будет?.. Зерк, сокращённо от зеркала и вообще такое имя я слышал в одной южной сатрапии. Зерк! Так в отрядную книгу его и впишешь. А ты, - ткнул он пальцем в обомлевшего стряпчего, - запомни, как молитву во славу государя, - отныне Зерк, кондотьер отряда Бродячих псов. Этот, пухлый... М-да, так и будет Пухлом.