- Карточные фокусы, - заявил он таинственно и пощекотал кончиком кинжала рёбра взбешённого дворянина, воспрявшего с пола для кровной мести. - Скоро "спасибо" скажешь. О, потянуло, что надо... Может ещё юшку из носа пустить? А и пущу... Для дела, всё для дела...
Глава 6.
Secutor.
(Преследователь).
Въезд в Иллорию его сиятельство герцог Анккольский против обыкновения совершил не через центральные ворота Доблести, что поражали размерами и мощью даже купцов с далёкого заокеанского юга - а уж там ли не знают толк в фортификации? - а через малые восточные воротца, шириной трём всадникам не разъехаться. Замедлило это Эргондта и разозлило несказанно. Тем больше его это раздражало, что причиной этому было он сам, точнее начатая им борьба за трон. Такой значительный крюк пришлось Анккольскому дать из-за непробиваемого затора из рогачей, повозок, всадников на носорогах и пеших толп.
Беженцы!
Маховик событий, запущенный политическими интриганами начал, раскручиваться с необязательной резвостью. Эргонд, ругаясь, на чём свет стоит, развернул своего носорога и помчался вдоль городской стены, настигаемый солдатами сопровождения и подгоняемый довольно частой трескотнёй, доносящейся из Иллории. Кто?.. Кто, тысяча чертей, начал бунт без команды. Рано!.. Ох, как рано. Далеко не всё ещё было подготовлено. Многое даже и не продумано... Кое-что вершилось в страшной спешке, как, к примеру, попытка задержать Согрона-старшего, завершившаяся известно чем. Тут герцог себе явно льстил. Он и понятия не имел, что та затеянная им авантюра и не думала завершаться. Более того, весь наблюдаемый им кавардак, это и есть прямое следствие, той провальной акции по пленению или устранению "неудобного" во всех смыслах дворянина.
Кавалеристы, палашами помахав, в горячности задели вассалов многих влиятельных сеньоров, которые и так давненько друг на друга косо поглядывали. Наметившуюся смуту королевским патрулям погасить удалось... вроде. Пройдясь древками алебард по спинам смутьянов и слегка остудив горячие головы, солдаты посчитали вопрос закрытым. А то, что господа дворяне по кабакам разбрелись раны зализывать и бельма вином заливать, так это дело житейское. Напьются. Проспятся. Опохмелятся. Вот и славно. А в столице меж тем всё пойдёт по заповеданному. Красота и благочиние. Так ведь всегда бывало. Бывало - не поспоришь. Но не в этот раз... В этот раз, благословлённые алебардами господа далеко от площади не растеклись. Трактиров в округе было с избытком, так чего в неясную даль тащиться, ноги бить. Но и это бы ещё ничего. После утоления жажды может кто из кабака выползши за шпаги бы снова и схватился. Честь дворянская, она того требует громогласно. Сошлись бы несколько петухов в осуждаемой Двором дуэли. Покололи кого, может и до смерти - дело молодое, горячее, да на том и угомонились. А тут... Э-эх, из каких лоскутов полотно Большой истории шьётся. Господам-то кавалеристам, прежде чем пойти пыл вином утишать, нужно было сначала штаны надеть, а кому и исподнее. Пока они туалет совершали, все ближайшие кантины оказались переполненными, и никто титулованным балбесам своих мест уступать не собирался, поскольку сами таковы. И закрутилась карусель. Пока некие молодые оболтусы смазывали глотки, мозгуя, как им покинуть пределы родного города, а некий вельможа натёр мозоль на лысине, меркуя, как их изловить, в Иллории сам собою учинился бунт. К полудню на некоторых улицах появились первые баррикады и заполыхали дома, пока в кварталах не самых богатых. Но и этого хватило, чтобы излишне чувствительные дворяночки бросились наутёк. Но, изнеженные более-менее спокойной жизнью, они как-то не додумались, что бежать налегке куда сподручнее и потому, уматывать из неспокойной столицы большинство дам надумало прихватив с собой самое ценное, то есть от любимой левретки до всего, на что глаз падал. Какая-то мадам распорядилась прихватить даже широченную кровать с балдахином. Оно понятно: как в бегах и без балдахина. Комары загрызуть... Собственно, опрокинувшаяся повозка с этой несуразной поклажей и была первопричиной непробиваемой пробки, образовавшейся в главных воротах. Ведь куда ещё и направлять стопы свои титулованным курицам, как не на такой широкий и спасительный главный тракт? Не соваться же, право слово, на восток. Там и воротца не шире мышиной задницы. И дорожка кривая, вся в ухабах. И ведёт она, петляя, через не романтичный заболоченный лесок с кикиморами. Нет, таким путём аристократки ехать категорически отказывались. Вот и результат - сидят теперь на поклаже, дуются на весь свет, вульгарно матерят всегда и во всём виноватую прислугу и с тревожным сжиманием сердца прислушиваются к приближающейся стрельбе.